Надежда Мосеева - Я хочу увидеть дождь [СИ]

«Посмотри», — говорила Нора.

Недавно Дождь пересёк орбиту Юпитера. Наверное, жители Марса объявили траур. Так и не встретили своего «бога». Он прошёл в тени газового гиганта.

Но сейчас Дождь можно было увидеть. Пятно света рядом с Ураном. Оно ведь отражало любые волны. Я не мог понять, что у него внутри. Никто не мог.

В «щите» было просторно и удобно. Помимо кресла пилота в кабине имелось ещё два места: для штурмана и стрелка. А иллюминаторы давали практически панорамный обзор. Предполагалось, что сбивать метеориты — тяжёлая работа.

В невесомости мне даже как-то полегчало. Оказался в своей стихии. Никакой «космической болезни». Я будто парил в космосе без корабля. И смотрел на Дождь. Не знаю, что хотел там разглядеть. Скорее всего, он уже переместился, а я видел лишь отражённый им свет. Но это успокаивало. Я блаженно откинулся в кресле и, похоже, заснул. Потому что наяву бы такое вряд ли произошло. Дождь, кажется, мне… подмигнул?

Я вздрогнул и резко выпрямился. Пятно света рядом с Ураном не подавало признаков жизни. Но оно ведь точно… Я это не увидел, а, скорее, почувствовал. На мгновение. Щекочущее чувство радости и задора. И его вызывал Дождь. Который был очень далеко. Казалось, его забавляли мои сомнения.

Я не знаю, почему сразу пошёл к Капитану. Наверное, ожидал, что он выставит меня за дверь. Что прикажет не забивать голову глупостями и просто выполнять свою работу. Тогда мне не пришлось бы ничего решать. Но Игорь Васильевич спокойно сказал:

— Я тоже видел.

Капитан встал и медленно прошёлся по кабинету. Я наблюдал за ним, не задавая вопросов.

— Если что случится, — продолжил он, — помощь прибудет через несколько часов. Да и то если удачно стартуют.

Я кивнул. Мы были один на один со всеми проблемами.

— Я отвечаю за колонию и людей, — сказал Игорь Васильевич. — И не могу так рисковать. Да, Дождь может быть, — он запнулся, — не опасен. Но если нет? Если там и правда куча метеоритов? Или ещё что похуже. Мы не можем так быстро эвакуировать людей. Ресурсов не хватает.

Я снова кивнул. Мне нечего было ответить.

— Я полечу с «щитовиками», — тихо сказал Капитан. — И пусть это будет на моей совести. Что бы там ни было — пусть это будет только на моей совести. А вы просто выполните приказ.

— Он не обязан был отчитываться. Он мог просто меня выгнать и правильно бы сделал. Но он всё объяснил. И объяснил так, что мне даже сказать было нечего. И, знаешь, я его понимаю. Чёрт возьми, я его понимаю. И ничего, абсолютно ничего, не могу поделать.

Миша, иногда кивая, выслушал мою тираду. При этом он активно уплетал спагетти. Хорошо, что «Северная» была на самообеспечении. Иначе такую роскошь, как мука, колонисты бы видели раз в год.

— Теперь вдохни, — сказал друг, когда я замолчал. — Ты так быстро вещал — у тебя, наверное, с непривычки лёгкие съёжились.

Мне нужно было выговориться. Миша хоть и не подходил на роль слушателя, зато прекрасно меня понимал.

— Так что думаешь? — спросил я, отдышавшись.

— У Капитана просто накипело, — ответил Миша, облизывая вилку. — И он выпалил всё на случайно попавшегося человека. Вряд ли это ты такой особенный.

— Да я не про…

— Или Кэп рассчитывает, что ты его не послушаешь, — продолжал Миша. Я не успевал даже слово вставить. — И пойдёшь против. Реверсивная психология.

— Но…

— Или это заговор инопланетян с Юпитера. И Капитан, на самом деле, разумная ящерица.

Я тупо уставился на друга. Он даже не улыбался.

— Ты хотел услышать мнение, — спокойно сказал Миша. — Это всё, что могу предложить.

Он с грустью посмотрел на опустевшую тарелку.

— И что мне делать? — тихо спросил я.

— Если хочешь — слиняй, — ответил Миша. — Все нормальные люди так и сделали. Это мы такие двинутые, что прилетели в самое пекло, не узнав, жарко ли тут.

Я покачал головой. Не для того я записывался в добровольцы, чтоб сбежать при первой же опасности.

Миша разбудил меня посреди ночи. Хотя тут не было ночей… В общем, он позвонил, когда я спал, и попросил «срочно явиться к нему в апартаменты» (оригинальная цитата). Похоже, у него были важные новости. Пришлось расстаться с уютной постелью.

Когда я «явился», Миша ходил по комнате и, кажется, сильно нервничал. Перед ним на стене висела математическая карта Солнечной системы. Вместо планет и орбит на ней были нарисованы графики и числа. Судя по пометкам и вмятинам на стене, Миша агрессивно проводил какие-то расчёты. И сейчас пытался объяснить их мне.