Надежда Мосеева - Я хочу увидеть дождь [СИ]

Это была не простая станция, а настоящий город с улицами, домами и площадями. И защитной сферой. Издалека «Северная» походила на звезду в мыльном пузыре.

— Кто ж столько бабла вбухал? — спросил Миша. — Этот купол им в копейку влетел.

— Как снежный шар, — завороженно прошептала Нора. — У меня такой в детстве был.

— Разлетится от первого метеорита, — спокойно сказал я. — Лучше бы простую станцию сделали.

Нора укоризненно посмотрела на меня.

— Профессиональный рефлекс, — нашёл оправдание я.

— Это психологи навыдумывали, — сказал Игнат. Слово «психологи» у него прозвучало, как диагноз. — Решили, что людям будет лучше с небом над головой, а не в станции. Вы хоть что-то о «Северной» знаете? Перед полётом же был инструктаж.

Я смущённо промолчал. К моему удовольствию, Миша и Нора тоже ничего не ответили.

Корабль заходил на посадку. Вблизи иллюзия «снежного шара» разрушилась. Хрустальный купол превратился в обшарпанное спецстекло, а звезда — в груду металла.

Игнат с первого раза вывел «Пухлик» к ангарам. Это был сложный манёвр — «Северная» достаточно быстро вращалась. Я бы не смог приземлиться так же без автопилота.

Пока в ангаре выравнивалось давление, Игнат объяснил нам, что к чему.

— Выходить из-под купола не советую, — сказал он. — И в скафандре тоже. У Нептуна бывают эти его вспышки. Гравитация здесь не такая, как на Земле. Да и вообще это не совсем гравитация. На центрифуге всё. Если поплохеет с непривычки — отойдите подальше от центра. В лучах есть комнаты отдыха для таких случаев. И на тренировки ходите, чтоб мышцы не обвисли.

Игнат открыл дверь кабины и отстегнул ремни безопасности.

— Если решите слетать на Солнце, — ядовито сказал пилот, — хотя бы узнайте, не жарко ли там.

Мы вышли из корабля. Я с радостью вдохнул свежий воздух «Северной». Возможно, не такой свежий, как на Земле. Но после десяти часов в маленьком «Пухлике» даже искусственный кислород станции был упоителен. Пусть это и один и тот же кислород.

Колония радушно поприветствовала нас тишиной. В гавани было только два человека: диспетчер, спящий за пультом, и странный парень, который рисовал усы диспетчеру, спящему за пультом. Если б не они, я бы подумал, что на «Северной» все вымерли.

— Народу-то, — вдохновенно сказал Миша.

— А смысл тут околачиваться, — проворчал Игнат. — Всё на автомате работает. Да и летать особо некому.

Я осмотрелся. На одной из стен была написана неприличная фраза, которая в цензурном варианте звучала, как «Пятая точка мира».

— И почему её не закрасили? — спросил я.

— Потому что правда, — ответил Игнат.

Миша, как ни странно, ничего не сказал. Только хмыкнул.

Пока мы забирали вещи, Нора быстро попрощалась и убежала. Её встречал тот парень, который рисовал усы диспетчеру.

— Что будешь делать? — спросил я Мишу. — Пока не получил назначение?

— Улягусь на диван и врублю на плеере что-то несовместимое с жизнью соседей.

— А если сосед окажется качком?

— Тогда буду слушать очень тихо, — задумчиво ответил Миша. — В наушниках. Возможно, под одеялом. Возможно, во сне.

Я представлял всё несколько иначе, когда записывался в добровольцы. Думал, что буду сутками летать на «щите», спасать «Северную» от метеоритов, не высыпаться и много нервничать. Но Вселенная показала мне большую квантовую фигу. Опасность просто отказывалась угрожать колонии. И я изнывал от скуки.

Миша был занят в исследовательском отделе — они там играли в крестики-нолики на огромной стене и при этом пытались составить из крестиков портрет Моны Лизы. В рабочие часы я приятеля не видел. С Норой мы не встречались. Игнат постоянно где-то пропадал. Видимо, вывозил людей со станции. А других знакомых у меня пока не было. Да и не удивительно — многие колонисты улетели, узнав, что к ней приближается Дождь. По крайней мере, те, кто мог улететь.

Я бесцельно бродил по «Северной». Нептун над головой угнетал. Казалось, что планета в любой момент могла свалиться на меня.

Надо было хоть как-то отвлечься. Я решил пойти к управляющему и напроситься на работу. Любую.

Главным на «Северной» был Игорь Васильевич Терещенко. Почему-то его называли «Капитан». Наверное, из-за того, что он выглядел как капитан. Официально начальника у меня не было. Поэтому за поручениями я пошёл к управляющему.