Вера Окишева: Приручить огонь [CИ]

Весело улыбнувшись, откинула одеяло и соскочила с кровати. В душ! Скорее в душ, смыть с себя чужие запахи. Я должна благоухать только тем цветочным ароматом, который так привлекает ши Трона.

Я совершенно случайно об этом узнала, и теперь он стал моим любимым парфюмом. «Сады Манаука» — скучное название для трепетных и лёгких женских духов. Я когда узнала название, то даже засомневалась, что это тот самый аромат, на который среагировал ши Трона. Он тогда позволил себе задержаться подле меня, вдохнул воздух, чтобы с придыханием спросить:

— Что это за изумительный аромат?

Меня тогда так от счастья распёрло, я думала — лопну, но нет.

Энди, узнав, что я не знаю название, покивал и удалился, а я осталась. Осталась разочарованно хлопать ресницами. Но я это подлецу так просто не оставила. На самом деле эти духи мне подарила одна из фанаток, манауканка, аромат мне не особо понравился. Но я, как полагается звезде, с благодарностью приняла подношение. И лишь намного позже, брызнув немного на ненужный уже шарфик, убедилась, что это духи, а не кислота, выкинула коробочку с флаконом! Но, видимо, немного попала себе на руку, раз ши Трона уловил аромат. Да если бы я тогда знала, сколько нервов мне будет стоить этот необдуманный поступок! Я приставала к подопечным Викрама, требуя сказать название духов. Времени у меня ушло на поиски очень много, но! Я — это я! Поэтому своего всегда добиваюсь! И всё же я узнала, что это за духи и где продаются. Скупила целую линию. Теперь доктор стал замирать возле меня почаще. Я была на верном пути!

Прислушиваясь к звукам на кухне, решила, что ночной гость никуда не денется, а если и денется, то молодец. Встречаться с ним у меня не было желания. Хотела дать ему шанс уйти самому, пока я добрая. Вошла в ванную комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Воззрившись на своё отражение, поздравила себя с началом критических дней. Глаза из серых превратились в синие. Ругательные слова родного, но очень древнего языка моей мамы вырвались у меня от всей души. Отчего так быстро? Вчера же всё было хорошо. Должны же быть чуть синие, как предупреждение! Как же плохо быть унжиркой, да ещё и неполноценной. Лучше уж землянкой. Течёт кровь себе и течёт. Но не тянет же выбирать оптимального самца с самыми соблазнительными и подходящими генами. Ох, папа, папочка! Знал бы ты, как я люблю тебя! Чтоб тебе икалось долго.

Включив воду, забралась в душевую кабинку. Тщательно намылилась и замерла под струями воды. Голова перестала ныть, всё же хорошо быть унжиркой, организм подстраивается под любую среду и условия. Даже к алкоголю в крови, снижая его пагубное действие.

Склонила голову, опираясь рукой о стену, позволила воде сделать мне небольшой массаж шеи. Но вдруг чьи-то пальцы опустились мне на плечи. Взвизгнув от неожиданности, развернулась, сжимая руки в кулаки, приготовилась бить в лицо.

— Ты что творишь, твою… мама… — гневная тирада превратилась в жалобный скулёж.

Что я вчера пила?! Это сколько я выпила?! Я что, совсем рассудок потеряла? Это ж надо было подцепить манаукца! Да не просто манаукца, а альбиноса! Я труп!

Страх сковал тело, отказываясь даже предпринять попытку к атаке. Инстинкт самосохранения шептал, что проще сразу извиниться, во всём сознаться и сделать всё, что альбинос попросит.

Он же был огромный! Стоял возле открытой дверцы в душевую и рассматривал меня с нездоровым интересом. По росту выше даже Викрама, самого высокого из манаукцев станции! Руки так и бугрятся тугими накачанными мышцами. А грудь! Вот это грудь! Сглотнула, опасливо осматривая её. Она из белого мрамора, что ли, у него? С мокрых волос срывались капли и чертили влажные дорожки вниз по белоснежной коже, создавая иллюзию каменной поверхности. Я плавно опускала взгляд, следя за ними, и все больше поражалась своему идиотизму. Как я могла вот это подцепить? Где вчера было моё чувство самосохранения? Где?

Сейчас, стоя под струями воды в непростительной близости от голого манаукца, я трусливо хотела сбежать. Я всегда завидовала Линде, которая не боялась вблизи рассматривать эти ярко выраженные кубики пресса. Хотя эти кубики у него были очень даже пресловутыми и ни капельки не соблазнительные. И ничего в них не было такого замечательного, что вот прям глаз не отвести. Подумаешь, белоснежные, как заснеженные холмы. Как песчаное дно под слоем прозрачной воды. Как белые барханы в пустынях Унжира. Как…Чёрт, надо взять себя в руки.

Выключив воду, решительно закрыла глаза. Нет, мне определённо надо успокоиться. А то покраснела от скромности, как будто не видела голого мужчину никогда. Как будто я не знаю, что там прячется, хотя и не прячется вовсе, а гордо вздыбился среди белоснежных кудрей внизу живота. Нет, нет, надо вспомнить, что я художник, и всё должна рассматривать со стороны эстетики.