Макс Гришин: Проект "Орион"

— Да… я… знаю. Это оружие… Этим предметом когда-то давно одни люди убивали других…

— Убивали? — на лице молодого мужчины выразилось удивление, впрочем, оно почти сразу сменилось прежним безразличным выражением. — Это, наверное, было очень давно.

— Да-да… было давно…

— Какие будут ваши указания? Мы можем оставить все так, законсервировать этот объект в его изначально виде, может отдать вам все эти экспонаты, либо можем передать их куда-то по вашему усмотрению…

Мужчина продолжал молчать. Его отношение к этому мертвецу будто изменилось. С каким-то страхом и будто даже пренебрежением он осматривал скелет, его мертвые глаза, выцветшие краски на шевроне, его руку, которая будто даже после смерти тянулась к этому несущему смерть предмету. Наконец, он оторвал от него взгляд и перевел его на своего спутника.

— Не надо, — голос его звучал уже твердо. — На этой планете не осталось ничего, что могло бы представлять для нас хоть какую-то ценность. Пожалуйста, продолжайте делать то, что вы делали до этого.

— Хорошо. Но вы должны отдавать себе отчет, что это будет уничтожено раз и навсегда. Все это станет частью прошлого и планета полностью возвратится в свое доисторическое состояние.

— Понимаю это и… поверьте мне, так будет лучше!

С улицы послышался голос женщины. Она звала его, видимо, начиная уже беспокоиться от его долгого отсутствия. Полноватый мужчина развернулся и медленно пошел к выходу. Свет скафандра стал чуть более тусклым, подстраиваясь под начинавшиеся пробиваться в комнату первые лучи восходящего солнца. В дверях он снова остановился, развернулся и окинул комнату продолжительным взглядом.

— Запомните это, — проговорил он тихо и мрачно, — есть вещи, которые лучше не трогать, есть прошлое, которое лучше не ворошить… — он натянуто улыбнулся и поспешно вышел из комнаты. Шаги его зазвучали скрипом пола в коридоре. Вскоре они замолкли и во всем доме снова воцарилась прежняя гробовая тишина. Лишь где-то вдали, в другой части помещения, слышался слабый скрип и какие-то постукивания, будто призрак этого последнего, некогда жившего на Земле человека, продолжал бродить по пустым комнатам этого старого дома. Но это был всего лишь ветер.

Мужчина в синей куртке в последний раз посмотрел на покойника и почтительно ему улыбнулся. Правила общения с людьми были регламентированы у него программой, которая почему-то посчитала, что этикет общения с мертвым должен быть таким же, как и с живым (это был робот достаточно старого образца и дорабатывал свои последние месяцы). Он заметил, что оружие, упавшее на стол, почти касалось его костлявых пальцев. Робот потянулся, взял его костлявую руку и положил ее покойнику на грудь, куда-то в район, где должно было быть сердце. Так, почему-то, казалось ему правильнее. Осторожными шагами, видимо не имея особого желания специально рушить здесь что-то до того, как сюда приедет техника, он дошел до порога и взялся за проржавевшую ручку, которая торчала из почти сгнившей двери. Он потянул ее на себя, пытаясь закрыть дверь, она жутко заскрипела, но, дойдя до половины остановилась, видимо, окончательно заклинив. Он приложил резкое усилие в сто двадцать килограммов и дверь захлопнулась. Послышался грохот и треск, но дверь уцелела и не развалилась. Улыбка ушла с его лица и он поспешил покинуть здание, к которому, имея указание превратить этот последний уголок прошлого в цветущее и благоухающее место, уже начинала подтягиваться техника.

Через минуту взошло солнце. Луч света пробился сквозь почерневшее от пыли стекло и медленно двинулся по столу. Он коснулся дула пистолета, пополз по стволу, курку, затвору, осветил небольшую пятиугольную звезду на рукоятке. Костлявая рука покойника, которую робот совсем недавно положил ему на грудь, видимо от вибрации подходящей техники, поехала вперед и снова упала на стол, на самую рукоятку пистолета. Костяные пальцы сжались при падении и обхватили ручку. Казалось, что даже сейчас, через много лет после своей смерти, он не хотел отпускать оружие из рук.

Вскоре свет перекинулся и на самого обитателя. Он побежал по руке, по груди, осветил потрескавшийся, запыленный скафандр. Вибрация становилась сильнее и пыль, столько лет покрывавшая тело, стала слетать вниз, обнаруживая потемневшие следы кровавых пальцев на груди. Какие-то из них были его, какие-то членов его команды, какие-то других созданий, которые сумели прилететь к нему тогда на корабле.