Аристарх Ромашин - Планета Грёз

Рядом со мной сидел худой, но жилистый техник, которого, как и меня, звали Василием.

Все мы были в синих космических костюмах, на спине которых маячила надпись: «Земкосмос».

– Вы бесшабашный, Василий! – сказал капитан, не оборачиваясь.

Я сразу понял, что речь обо мне.

– Спасибо. Я и сам не догадывался до последнего момента.

– Я слышал, что вы, земляне, больные на голову, но не думал, что настолько.

Я ухмыльнулся.

– Мы – земляне ­­– то же самое думаем о вас – небесных.

На самом деле вся команда была с Земли, но после частых полётов космонавты стали называть себя «небесными землянами». Позже слово земляне отпало и осталось «небесные».

– Я, наверное, не решилась бы на такое, – прозвучал бархатный голос Оксаны.

– Ты ещё молода. Тебе только исполнилось семьдесят лет, – бросил ей в спину техник Василий. Потом посмотрел на меня: – Вам сколько, тёзка?

– Двести семьдесят пять.

– Ну вот, – улыбнулся техник.

– Вообще, не понимаю, – отрицательно покачал головой Шаманов, – почему не отменят закон «О собственной жизни». По мне просто узаконили самоубийство.

С тех пор как у человека появилась возможность жить долго, нашлись те, кто был против вечности, мол, человек должен жить столько, сколько ему предписано. Дабы избежать конфликта, государственные чины приняли закон, позволяющий людям самим выбирать, когда и как они хотят умереть. Но с одним условием: нужно прожить не меньше ста лет.

– Не согласен, – покачал головой техник Василий, – путешествие на планету Грёз не совсем самоубийство.

– Я так понимаю, планета находится далеко? – обратился я к Шаманову, дабы сменить тему.

– Да, цифры вам ничего не скажут. Ммм… Много-много-много и ещё раз десять таких много световых лет от Земли.

– Да, – кивнул я, – это и вправду далеко.

– Но мы, как только выйдем на орбиту, окажемся на месте очень быстро.

– Да, до чего же дошёл прогресс.

– Не говорите. Описывать сам процесс я вам не буду, всё равно сложно понять, лучше проведу аналогию, хотите?

– Да, конечно, – сказал я любителю проводить аналогии.

– Представьте, что наш корабль — это иголка. Представили?

– Легко.

– А космос – это, ну скажем, обычная рубашка. Представили?

– Конечно.

– Если надеть рубашку на манекен, то плотность манекена это и есть расстояние между пунктом А и пунктом Б. Понятно?

– Очень даже.

– Если попытаться проткнуть рубашку иголкой, то она наткнётся на «тело» манекена, так?

– Видимо, да, – улыбнулся я.

– Так вот, благодаря тёмной энергии, расстояние между двумя пунктами, то есть «тело» манекена сужается, а иголка легко может войти в одном месте и выйти в другом так, словно рубашка и вовсе не на манекене. Объяснил?

– Очень доходчиво, спасибо!

В иллюминаторе отобразился открытый космос с его миллиардами светящихся точек.

– Ну тогда, поехали?

– Поехали! – эхом повторили мы.

Мне планета Грёз понравилась ещё тогда, когда я впервые её увидел в новостях. Но вблизи она была намного красивей и величественней.

Огромная, круглая, розовая планета испускала светло-розовое свечение.

– Мы проводим вас, – сказал капитан Шаманов, включив автоуправление.

По длинному и освещённому коридору мы дошли до шаттла, не проронив ни слова по дороге.

– Как управлять шаттлом, помните? – спросил на всякий случай Шаманов, когда мы дошли.

– Да, конечно.

– Ну, тогда с Богом!

Команда по очереди обняла меня, что было неожиданным, но приятным жестом.

Я взобрался в шаттл, и меня спустили в космос, как лодку спускают на воду.

На самом деле я ничего не делал.

Автоуправление шаттла само доставило меня к месту назначения. Скорость шаттла, увеличиваясь, оставила космический корабль Шаманова далеко вверху. Розовая поверхность стремительно приближалась.

Я закрыл глаза и представил милую сердцу картину.

Переживал.

Сердце колотилось, по спине бегали приятные мурашки от предстоящей встречи.

– Посадка прошла успешно, – услышал я голос компьютера.

И открыл глаза.

Всё получилось! Вместо розовой поверхности планеты я видел привычные узоры родной Земли. Синее небо над головой. Любимое цветочное поле моей мамы с заднего двора нашего дома.

– Открыть шлюз, – приказал я.

Шаттл завибрировал, после чего верхняя его часть поднялась.

Не успел я выйти, как тут же заметил маму: она стояла возле кустов красных роз и поочерёдно нюхала каждый цветок.