Сергей Лукьяненко - Знание - сила - Фантастика. 2006-2010

— Проводишь?

Нет, для воспоминаний явно черный день. Та же мадмуазелина снова стояла рядом, нетерпеливо одергивая непокорное подобие юбки на загорелые бедра. Остальные азартно похихикивали.

— Поспорила, что ли?

— Типа того.

— А если тип тот откажется?

— Чего? — Видимо, в ее хорошенькой головке не было места для мысли, что старый хрыч способен оказать сопротивление. Он и не оказал.

— А, ладно. — Делать было все равно нечего, и Серж встал. Встал, натянул брюки на предательское брюшко и приглашающе хрустнул локтем. Дина, тогда еще не обретшая имени, проигнорировав предложенную руку, развернулась и пошла, почти побежала. Хихиканье подруг стало совсем уж неприличным. Почти вульгарным. И только тогда девушка обернулась, вернулась и обхватила его все еще согнутый локоть. — Так-то лучше.

— Помолчи, а?

— Слушайте, девушка, то, что я ввязался в вашу дурацкую игру, вовсе не означает, что мне можно хамить!

— Извини, я просто нервничаю.

— Это не может служить оправданием хамству. Хамству вообще нет оправданий.

— Я же сказала: нервничаю! От того, как все пройдет, может, моя жизнь зависит!

— Что все и куда пройдет?

— Какая разница! Я же извинилась! Чего тебе еще?

— Я подумаю. Пошли.

⠀⠀ ⠀⠀

И они пошли. И пришли. И вот он здесь. Судя по всему — у нее дома. И ему хорошо. Да, повезло ему. Свежее, только из печки, воспоминание, уже покрылось редакторским лоском, потеряв живость, но зато обретя стройность типографского шрифта.

⠀⠀ ⠀⠀

— А вот и я.

Она была умопомрачительна. Нет, конечно, в этом возрасте любая хорошенькая или даже просто нестрашненькая девушка соблазнительна в любом наряде… Но Серж вообще терпеть не мог все эти кожаные садо-мазо прибамбасы. Он предпочитал кондовый секс, без пред- и послесловий, разве что сигаретку после, а затем — долгий здоровый сон. Желательно в одиночку.

Однако Дине было наплевать на его предпочтения. Тем более, что она о них даже не подозревала. И вышла в кожаном бикини, кожаных же сапогах и, что совсем уж ни в какие ворота, с грозного вида хлыстом. И тут Сержево эго разделилось. В то время как все его существо бурно возмутилось против столь явных нарушений норм общепринятой им морали, его плоть, напротив, отреагировала самым естественным и неприличным образом. И плоть, как всегда оказалась сильнее. Рот Сержа наполнился липкой, сушащей губы слюной, дыхание стало жарким, прерывистым и хриплым. Где-то в глубине сознания ему еще стало стыдно за себя, за дебильную улыбку, смахивающую на оскал орангутанга, за член, вздыбившийся, словно укушенный осой, и даже за вонь протабаченного рта, который он не удосужился хотя бы прополоскать…

Дина, явно довольная произведенным эффектом, улыбнулась, профессионально медленно провела языком по ярким губам (именно провела языком, а не облизнулась), накрашенным какой-то совершенно не идущей ей, но оттого почему-то лишь более возбуждающей помадой, и…

⠀⠀ ⠀⠀

— Как долго я тебя искала!.. Какое счастье, что я тебя нашла!

— Счастье, что мы нашли друг друга!

Долгий, нескончаемо долгий и бесконечно сладкий поцелуй был прерван… не мыслью, нет, пониманием: что-то не так! Серж открыл глаза и увидел глаза. Ее глаза, спокойные, изучающие и — жестокие. Это так не вязалось с ощущениями, передаваемыми мозгу губами, что Серж почти испуганно вновь зажмурился. Дина оторвалась от него и села. Пока Серж, по-прежнему с закрытыми глазами, лихорадочно пытался сообразить, что же именно он сейчас видел, она закурила, глубоко затянулась и выдохнула вместе с дымом:

— Ты меня не вспомнил. Интересно, все мужчины такие беспамятливые или это только мне так повезло?

— Мы что. Мы разве знакомы?

Хриплый горький смех был ему ответом. Впрочем, как раз ответом-то он и не был, скорее, вопросом, вопросами, тысячами вопросов! Не мог он знать эту совсем еще девчонку, тем более обидеть ее настолько, чтобы заслужить такой вот смех! При всей своей непутевости Серж был в общем-то вполне приличным человеком и уж никак не обидчиком юных особ. Так, мелкие грешки на стороне — это конечно, но не более того…

— Не парься так. Сейчас я покажу тебе.

Ее лицо приблизилось к нему так близко, что вопреки своей воле он снова возбудился. И снова устыдился своего бесстыжего организма.

— Открой глаза, не бойся!

— Да я и не боюсь, — стандартно бодро ответствовал Серж, хотя сам вряд ли мог бы поклясться в этом. Тем более что глаза так и не открыл.

— Твоя мать когда-то обучила меня этому трюку, так что не бойся, больно не будет.