Рэй Олдридж - Фабулариум

— Что я должен сделать? — спросил он.

Смерть улыбнулась, и улыбка Ее была более безобразной, чем можно было ожидать.

— В твое сердце воткнут кинжал, — сказала она. — Что будет с тобой, если он останется там?

— Я остыну, — ответил Лагамар.

— Ты и так остынешь, даже и без него, — сказала Смерть. — Просто сейчас ты умираешь быстрее, и разве это заботит твой народ? Нет! Они предаются своим глупым мечтам и не думают о том, сколько ты еще проживешь, если и дальше выкачивать из тебя столько же энергии!

— Это правда.

Она распахнула свои одежды, и обнажились ее холодные белые груди. Руками Она раздвинула в стороны свою грудную клетку, разодрав плоть от горла до пупка. Вместо крови и порванной плоти в ране открылась бархатная чернота, вакуум, и сердце Лагамара болезненно сжалось, как будто эта пустота жаждала его крови.

— Не бойся, — молвила Смерть. — Смотри.

Ледяной серебряный отблеск появился в черноте и стремительно разрастался в бесформенное, вращающееся облако света. Мгновенно заполнило оно тело Смерти, и вырвалось наружу, демон в человеческом облике из стали и льда и сполохов энергии. У него не было лица, но на его сияющих могучих руках было столько длинных суставчатых пальцев, что Лагамар при взгляде на них ощутил щекочущий холодок. Он заметил, что кончики пальцев заострялись подобно ножам. Смерть закрыла рану, и ее льдистая плоть снова стала целой.

— Этот демон станет твоим, если ты выполнишь свою часть сделки, — заявила Она.

— Зачем мне это? — спросил Лагамар.

— Он может дать тебе вечную жизнь. Почти. Что будет, когда сердце твое остынет, а кровь твоя превратится в камень? Ты умрешь, и это случится скорее, чем ты думаешь. Но сила, которой обладает демон, поддержит тебя. Когда ты почувствуешь Мое прикосновение, просто позови демона. Он разделит твое тело, и твое тепло и твоя жизненная сила останутся в той части, которая и будет тобой. Остальное превратится в пустую породу, но разве это важно?

— Я стану меньше, — сказал Лагамар.

Смерть пожала плечами.

— Зато ты сохранишь себе жизнь. Если ты будешь разумно использовать демона, твоя жизнь продлится вечно, пока не остынет Вселенная и не наступит конец света.

— Чем я расплачусь с тобой?

— Я уже сказала тебе. Отдай Мне жизни, которые и так уже принадлежат Мне. Вырви кинжал из своего сердца и предоставь Мне позаботиться о твоем народе.

Лагамар вздохнул. Он боялся умереть, и холодное дыхание Смерти усиливало его страх. И снова он ушел от Нее и спустился глубоко под землю, чтобы обдумать ее предложение.

Глаза посетительницы были сухими, как будто слезы вымерзли.

— Ты можешь не продолжать, — молвила она. — Я знаю окончание. Лагамар выдернул сердечник и Дру погибли в своих усыпальницах, кровь Лагамара струилась по поверхности Сноу потоком тепла, и это убило его.

— Нет, — покачал я головой. — Нет, Лагамар не умер, хотя и был сильно ранен. Он воззвал к демону.

Дру оскалила свои мелкие острые зубы и издала злобное шипение. Ее звери подались вперед, глаза их горели от возбуждения, в них светилась жажда крови.

— Следите за своими животными, леди, — сказал я. — Если они нападут на меня, мне придется повредить вашу собственность.

Она презрительно посмотрела на меня; очевидно, она не поверила в то, что я могу бороться со зверями. Но все же повелительно щелкнула пальцами, и животные унялись.

Я подождал минуту.

— Мне продолжать? — спросил я.

— Да. Почему бы и нет?

— Лагамар воззвал к демону, и тот вытянул тепло из внешней оболочки его тела, оставив скорлупу из холодного камня вокруг горячего сердца божества. Лагамар уменьшился, но пылал жарче, чем когда-либо. И это было началом его падения. Он вскоре привык к более сильному жару своего нового уменьшившегося сердца. И когда его температура, по прошествии нескольких лет, понизилась, он испугался и снова призвал демона. И снова тот собрал и сконцентрировал тепло Лагамара, скрывая его все глубже среди мертвых останков его прежнего существа, И его сердце раскалялось все больше.

Жизнь Лагамара текла все быстрее, он горел все ярче, все глубже хороня себя в своем собственном теле, и так шло год за годом.

Сейчас он очень мал, совсем крошечный. Он больше не помнит ни о демоне, ни о своем народе, ни о Смерти. Он вечно пылает в центре Сноу, яркая искорка, потерявшаяся в золе некогда живого мира.

Так говорит легенда.

— Я думаю, что он забыл и о тех из Дру, кто еще цепляется за свою бесцельную жизнь, — произнесла посетительница сдавленным, прерывающимся от горечи голосом.