Рэй Олдридж - Фабулариум

На самом деле их осталось настолько мало, что для фармацевтических компаний невыгодно разрабатывать для них средства, продлевающие жизнь. Так же невыгодно для компаний, поставляющих новые тела, исследовать их психику, чтобы на основе этих исследований сконструировать подходящие средства перевода личности.

Ее обездоленная раса давно была бы забыта, если бы не решимость уцелевших. В середине своей короткой жизни они подвергали себя клонированию. Однако они знали, что плоть — это плоть, вне зависимости от приданной ему формы, и что принадлежность к какому-нибудь народу определяется культурой. Поэтому на закате жизни они посвящали себя тому, что передавали клонам свои воспоминания. Большинство молодых Дру получили свою память от доноров.

Между тем Дру имели возможность жить своей собственной жизнью всего лишь около года. В течение срока краткой независимости они носили рубин, тускнеющий со временем, как напоминание об их неугасающей вере и в знак решимости дальше нести свою скорбную ношу. Тот, который украшал мою посетительницу, уже совсем помутнел, и его затуманенная поверхность ясно указывала на то, как мало времени отмерено было ей.

Их ситуация была наследственно нестабильной. Их жизни были направлены по заведомо бесцельному пути к саморазрушению. С моей точки зрения, хорошо это кончиться не могло. Но не мне осуждать их за донкихотство.

— Можете открывать глаза, леди, — сказал я, откидываясь на спинку стула.

Она наклонилась вперед, на ее почти человеческом лице отражалось нечеловеческое любопытство.

— Что ты расскажешь мне?

Я ощутил, как миф проходит сквозь мои контуры, готовый к рождению из механического чрева моего мозга. Я притушил свет и начал голосом сказителя:

— Называется эта история «Как Лагамар заключил сделку со Смертью». Как Вы знаете, в стародавние времена, когда люди еще не пришли на Сноу, Лагамар был богом Огня-подо-Льдом. Он был самым главным богом для народа Дру; он согревал воздух в глубоких пещерах Сноу своим теплом и люди находили в них прибежище, а его огненная кровь давала энергию машинам, делающим жизнь легкой и приятной. Дру были его избранными созданиями, его радостью и гордостью; они сгорали быстро, но была в этой быстроте яркость и красота, которую он любил превыше всего. Его огненное сердце было ядром Сноу. Он надеялся гореть вечно.

Но вот однажды люди пришли на Сноу, и хотя число их было мало, они принесли с собой болезнь, от которой мир Сноу так и не оправился…

— Подожди, — резко оборвала она. — Я знаю много легенд о Лагамаре; ни в одной не говорится о людях.

Я промолчал, выражением своего лица показывая несогласие. Она опустила глаза. Прошло несколько минут. Я мог только гадать, какие мысли бродят в ее голове.

— Пожалуйста, продолжай, — сказала она наконец.

Мои руки были скрыты от нее выступом на пульте. Я манипулировал регулировками эмоциональных резонаторов для создания атмосферы мрачных предчувствий. Свет еще больше потускнел и слабо пульсировал в такт биению двух ее сердец. Я действовал наугад, руководствуясь скудными данными, добытыми мною с помощью тестера, но мне удалось достичь желаемых результатов. Лицо ее внезапно показалось чуть старше, кости явственнее проступивши под кожей.

Моих чувств это, естественно, не затронуло.

Я продолжил.

— Последний недуг Сноу развивался незаметно. Люди предлагали Дру купить машины, облегчающие труд. Эти машины превосходили имеющиеся на Сноу. Они высасывали из горячей крови Лагамара все больше энергии, но люди объясняли, что Лагамар не Бог, а всего лишь природное явление, характерное для планет возраста и геологического типа Сноу. Со временем Дру поверили этому и перестали молиться в храмах Лагамара. Это холодило его кровь больше, чем новые машины, выкачивавшие из него энергию.

Но худшим, самым худшим из того, что люди принесли на Сноу, был стыд. Дру всегда были гордым народом. Осознание того, что самое презренное человеческое существо живет в сотни раз дольше лучшего из Дру, ранило их в самое сердце. Они не могли смириться с этим и задумали обмануть природу. Страх наполнил сердце Лагамара; его каменные кости чувствовали навалившуюся усталость и безмерную печаль. Кора Сноу трескалась и плакала слезами из жидкого камня.

Дру сидела зажмурившись, на ее ресницах блестели слезы. Я усилил подачу энергии на резонаторы, добавил в эмоциональную атмосферу оттенки бренности и неизбежности.