Любовь Безбах - Агрессор

— Я люблю своего мужа, — отрезала я в свою очередь.

Он перестал радостно улыбаться и с силой сцепил пальцы в замок на своем круглом пузе. Я забеспокоилась, насколько далеко простирается его выдержка. Как бы он не сорвался! Настала пора выпроваживать гостя подобру-поздорову.

— Сними очки, — резко сказала я.

— Нет.

— Почему же?

— Мой взгляд убивает.

— Иван Сергеевич сказал, что это байка. А я хочу взглянуть тебе в глаза.

— Ты ничего в них не увидишь.

Уберется он отсюда или нет? Эх, была не была… Пусть окружающие корят меня за необдуманные поступки, сколько влезет. Я неторопливо встала и шагнула к Власову. Я сделала то, что бывший десантник со змеиной реакцией совсем не ожидал. Я сняла с него очки. И в тот же миг я издала вопль ужаса. Мы отшатнулись друг от друга.

— Прости! Прости! — закричала я и заревела в голос.

Матвей неторопливо приладил очки обратно, вздохнул и мягко привлек меня к себе, утешающе гладя по волосам жесткой рукой.

— Это было так неожиданно, — плакала я. — Я просто не знала, не знала…

— Ничего страшного не произошло, — шептал мне на ухо Матвей. — Просто ты увидела, какой я есть на самом деле.

— Я не знаю тебя, не знаю… Ты жестокий.

— Жестокий?

— Да, жестокий.

Ливень затянулся надолго. Меня пожалели, приласкали, и я жаловалась на то, что вся моя семья в больнице, а меня обвиняют ни за что, и что я так далеко от дома, и что я устала от походной жизни, и что мне очень плохо без неба над головой, необязательно синего — любого, и на что-то еще. Слезы иссякли, и я притихла на груди Матвея. Его сердце толчками билось у меня под рукой, и я улыбнулась сквозь слезы. Из-под солоноватого запаха хорошего лосьона слабо пробивался запах мужского тела. Руки Матвея стали нетерпеливыми, и я обреченно подставляла лицо и шею под его обжигающие поцелуи. Его жесткие волосы послушно пригладились под моими ладонями. Как же я вернусь домой, к Женьке, к детям? Куда я дену свою бесстыжую морду? Руки, жарко обнимающие меня, были такие желанные, но такие чужие и незнакомые, и все происходящее сейчас было настолько неправильным, что я чуть-чуть протрезвела.

Насилу я выдралась из его объятий и трусливо сбежала в соседнее кресло. Потом все так же трусливо вскинула на него виноватый взгляд. Лицо Матвея было перекошено, но он… улыбался.

Я ушел от нее в пять утра. В семь начнутся переговоры с Зарбаем. Я не получил того, чего хотел, но и то, что теперь имел, было очень много и делало меня удивительно счастливым. Будь она проклята, платоническая любовь… Мое восхищение этой женщиной мешалось с "голодной" досадой. Первым порывом было уйти немедленно, но мой уход означал бы, что я больше никогда ее не увижу. И я не ушел. Мы проговорили всю ночь, и теперь Алика знала все о моих глазах. Раз уж она их увидела, пусть теперь и знает.

Теперь Алика второй человек после Качина, который знает о моих глазах. Собственно, глаз у меня не было. Всему виной была пыль с астероида, мирно летевшего среди таких же, как и он, булыжников в районе звезды Тау Кита. Тау Кита похожа на солнце и по своим характеристикам, и планетарной системой. Планеты этой звезды в то время еще не были колонизированы, несмотря на близость к Солнечной системе — каких-то четыре парсека. Земля решила исправить недоразумение и направила в этот необжитый район исследовательскую экспедицию. Сейчас, двадцать лет спустя, планетарная система Тау Кита входит в состав Солнечной Федерации. А тогда исследование района только началось. Военное командование отправило вместе с экспедицией военный отряд, в котором я служил. Вояк всегда посылают вместе с астронавтами и учеными на исследование новых объектов в космосе. Осторожность никогда не помешает.

То, что пыль с астероида попала мне в глаза, было чистой случайностью. Ученый, исследовавший пыль, попросил меня и моего товарища передвинуть мебель в лаборатории. А чем еще заниматься воякам в подобных экспедициях, кроме как двигать взад-вперед шкафы и оборудование для ученых крыс? Мы частенько помогали исследователям при высадках на планеты и при сворачивании работ, хотя это не входило в нашу компетенцию. Мы с товарищем играючи поставили столы туда, куда указывал холеный перст ученого. Не успел я разогнуться, как на соседнем столе у одной из пробирок с громким хлопком вылетела пробка, как из бутылки шампанского, и из пробирки пыхнула дисперсная, необычайно летучая пыль. Она засыпала мне глаза. Светило науки ловко собрало пыль из воздуха специальным пылесосом. Я к тому времени уже успел проморгаться.