Дэвид Брин - Звездный прилив

Тошио заморгал.

Неужели что-то? Наконец нужное эхо? Да, рудный магнитодетектор давал слабое эхо с юга. Он припал к передатчику, испытывая облегчение от того, что снова занят делом. Жалеть себя становилось невмоготу.

Да. Похоже, неплохое залегание. Вызывать Хикахи? Разумеется, поиск пропавшего дельфа прежде всего, но…

Густая тень накрыла его. Группа огибала подножие огромного металлического холма. Медноцветную поверхность скрывали толстые колышущиеся щупальца неизвестных растений.

– Держись подальше, Ручки-Пальчики, – просвистел Кипиру у левого борта. Только сани и Кипиру были так близко к холму. Остальные дельфины обошли его по широкой дуге.

– Об этой флоре ничего не известно, – продолжал Кипиру. – А где-то тут иссчесс Фип-пит. Тебе безопаснее идти под нашим присмотром. – Кипиру лениво скользил за Тошио, плавно поводя хвостом. Аккуратно сложенные манипуляторы его экзоскелета отразили медный взблеск холма.

– Ну тогда ещё нужнее взять образцы, как ты думаешь? – раздражённо отозвался Тошио. – Для чего ещё мы тут!

Не давая Кипиру времени ответить, Тошио направил сани к тёмной массе холма, уходя в отброшенную им тень. Косяк сереброспинных рыб метнулся в стороны, когда он погрузился в густую, волокнистую зелень.

Кипиру изумлённо свистнул на стародельфиньем, что означало досаду. Тошио ухмыльнулся.

Послушно гудя, сани плыли к выраставшей справа горе. Тошио снизился и подцепил ближайшую прядь водорослей. Он испытал мгновенное удовольствие, когда образец подался и остался в руке. Дельфы так не могут! Гордо сжав и разжав пальцы, он повернулся, чтобы сунуть клубок в сетку для образцов.

Взглянув вверх, он увидел, что зелёная масса не расступилась, а стала гуще. Свист Кипиру усилился. «Вот зануда!» – подумал Тошио. Ну, оставил управление на пару секунд. И что? Я вернусь раньше, чем ты отсвистишь свою бранную поэму.

Заложив левый вираж и одновременно поднимая рули, он тут же осознал свою ошибку. Скорость упала так, что пучку тянувшихся навстречу щупалец ничего не стоило достать его.

Должно быть, на Китрупе были морские животные крупнее встречавшихся им, потому что щупальца, стиснувшие Тошио, явно привыкли к крупной добыче.

– Койно-Анти! Что я натворил!.. – Выжав самый полный ход, он напрягся в ожидании рывка.

Рывок… но скорости не прибавилось. Сани заскрипели, натягивая жёсткие стебли. Но импульс был потерян. Двигатель заглох. Тошио ощутил, как что-то скользкое ползёт по его ногам, затем ещё. Щупальца сжимались и тянули.

Задыхаясь, он сумел перекатиться на спину и дотянуться до ножа, пристёгнутого к бедру. Щупальца, жёсткие и узловатые, обвивали всё, чего касались, и когда одно скользнуло по открытой левой ладони Тошио, он вскрикнул от жгучей боли.

Дельфины отчаянно пересвистывались, а рядом ощущалось бурное движение. Но ни на что, кроме мгновенной мольбы, чтобы никто больше не попался, времени не было, Тошио предстояло драться за себя.

Нож блеснул, как последняя надежда, и надежда вспыхнула ярче, когда два щупальца распались под ударом. Второе, потолще, пришлось рубить дольше, но его тут же сменили два других.

И тут он увидел, куда его тянут.

Глубокая расселина прорезала металлическую гору. Внутри, клубясь, ждала масса таких же щупалец. А глубоко среди них, двенадцатью метрами дальше, что-то серое и блестящее неподвижно висело в гуще обманчиво вялых стеблей.

Пар дыхания затуманил стекло маски. Отражение собственных глаз, расширенных и застывших, легло на неподвижное тело Ссассии. Мягкий, как её жизнь, но совсем не как её смерть, прилив укачивал её.

Завопив, Тошио принялся рубить. Он хотел вызвать Хикахи – сообщить командиру группы о судьбе Ссассии, но всё потонуло в вопле отвращения к китрупскому душителю. Побеги и листья всплывали в бурлящей воде, а он с ненавистью и без пользы полосовал окружавшие его щупальца, стремившиеся утянуть в пещеру.

Хикахи звала.

Сквозь треск ударов и своё хриплое дыхание Тошио различил звуки атаки дельфиньей команды. Мгновенные посвисты тринари, не замедлявшиеся для человеческого слуха, краткие команды и взвизги экзоскелетов.

– Здесь! Здесь! Я здесь! – Он рассек стебель, тянувшийся к его воздушному шлангу, едва не перерубив сам шланг. Облизнув пересохшие губы, попытался свистнуть на тринари.