Питер Дэвид - Легионы огня - из темноты

— Потому что этого не может быть на самом деле.

— Мэриел, — начал я. — Я — император. Если ты спросишь любого, кто знал меня прежде, или спросишь у меня самого, думал ли я раньше о том, что стану императором, то я бы счел это такой же несбыточной мечтой. Кто знает, Мэриел?

Возможно, ты когда-нибудь научишься летать.

— А вы, Ваше Высочество? Вы действительно мечтали стать императором?

— Я? Нет.

— Тогда о чем же вы мечтали?

Внезапно в моем мозгу снова возникла эта картина. Сон, который стал сниться мне, когда я стал взрослым. Есть в этих снах одна забавная вещь: они настолько овладевают вашим воображением, что вы начинаете верить в то, что это действительно было.

Эти сильные руки, лицо, искаженное от ярости. Лицо Г'Кара, единственный глаз которого смотрел прямо в черное трепещущее нечто, зовущееся моей душой, а его руки впились в мое горло. Этот сон, яркий и отчетливый, преследовал меня всю жизнь, с незапамятных пор.

— О чем я мечтал? — повторил я. — Я мечтал выжить.

— Да? — она пожала гладкими плечами. — Вряд ли это можно назвать великой целью.

— Я всегда думал, что именно это и является самым важным, — сказал я. — Я считал, что это важнее нужд тех, кого я люблю, выше нужд самой Примы Центавра.

А теперь… — я пожал плечами, — теперь это уже не имеет такого значения.

Выжить — это не самое главное.

Тут повисло долгое молчание. Так странно. Эта женщина была моим смертельным врагом, но теперь я увидел перед собой совсем иную личность.

Размышляя о том, что я видел, помня о всех тех, кто мечтал от меня избавиться, вряд ли махинации одной юной центаврианки могли послужить поводом для беспокойства.

На самом деле, не такой уж и юной.

Я спохватился, осознав, что впервые за долгое время по-настоящему увидел.

Мэриел. Она вовсе не выглядела старой, но, тем не менее, ее возраст уже начал сказываться. Я не был уверен, почему. Конечно, она постарела, но не настолько.

Казалось, она была… чем-то измучена. Она выглядела старше своих лет.

— Странно, — медленно произнесла она, — что мы завели об этом разговор.

Учитывая то, что было между нами раньше, Лонд… Ваше Высочество…

— Лондо, — твердо сказал я.

— Лондо, — повторила она после минутной паузы. — Учитывая то, через что мы прошли… как странно, что теперь мы вот так беседуем. Как старые друзья.

— «Как старые друзья», Мэриел. Но на самом деле это вовсе не так. Что касается меня, то я никогда не забуду, кто я такой… и кто ты такая… и что ты со мной сделала.

Я подумал, что она начнет отрицать свою причастность к покушению на мою жизнь, совершенному пятнадцать лет назад. Что она начнет доказывать свою невиновность. Но она только пожала плечами и беззлобно сказала:

— Я поступала с вами так, как вы поступали со мной.

— Сейчас ты еще скажешь, что скучаешь по мне.

— Невозможно скучать по тому, чего никогда не было.

— Совершенно верно. — Я смотрел на нее с возрастающим любопытством. — Но ты так и не сказала мне, почему ты плакала. Ведь именно по этой причине я пришел сюда. Неужели ты действительно оплакивала себя?

Она очень внимательно рассматривала свои руки.

— Нет. Я оплакивала еще кое-кого.

— Кого же?

Она покачала головой.

— Это неважно…

— Тем не менее, я хочу это знать.

Она долго обдумывала свой ответ. Потом она посмотрела на меня с такой грустью, какую невозможно выразить словами.

— Мне очень приятно было побеседовать с вами, Лондо… больше, чем вы можете предположить. Но это действительно не ваше дело. Что было, то прошло, и мне не о чем сожалеть.

— А у меня не осталось ничего, кроме сожалений. Так и быть, Мэриел, — я поднялся и направился к двери. — В будущем, если ты решишь это обсудить… можешь свободно обращаться ко мне.

— Лондо…

— Да?

— Мои детские мечты — это глупость… но я надеюсь, что ваши мечты все же сбудутся.

Я засмеялся, но в моем голосе не было ни капли веселья.

— Поверь мне, Мэриел… если я хоть в чем-то уверен, так это в том, что рано или поздно они сбудутся. Полагаю, скорее рано, чем поздно.

Луддиг не был особо счастливым дрази.

Ему не нравилось здание, в которое его послали. Ему не нравился кабинет в этом здании. Но больше всего ему не нравилось сидеть в этом кабинете внутри этого здания и ждать.