Александр Колпаков - Гриада

– Да, – ответил я смущенно. – Согласны вы меня взять?

Ученый некоторое время молчал, дружелюбно рассматривая меня.

– Ты мне нравишься. Беру штурманом, – просто ответил он.

– А сколько человек входит в состав экипажа ракеты?

– Двое.

– Как?! Всего лишь два человека?

– Не удивляйся. Гравитонная ракета – новая и еще не испытанная машина для преодоления пространства-времени. Поэтому Всемирный Научно-Технический Совет вначале хотел послать ракету вообще без людей, заменив их роботами. Но после жарких споров Совет удовлетворил мое желание самому лететь на гравитонном корабле… и разрешил взять одного добровольца-штурмана. Мне надо лично проверить ряд теоретических положений. Чрезвычайно интересно проверить на практике, какие свойства получат пространство, время, масса тел за порогом скорости света.

– При скорости, равной скорости света, время в астролете должно остановиться, – несмело заявил я, вспоминая формулы Лорентца.

– Вот именно, – поддержал меня Самойлов. – Однако я не могу сейчас предсказать, что произойдет со временем при сверхсветовой скорости. Только познав все, можно умирать, – неожиданно грустно улыбнулся академик. – Я хотел бы жить бесконечно…

И тотчас перешел на сухой, деловой тон:

– Итак, решено, мы летим. Через полгода на лунном космодроме, в Море Дождей, состоится старт гравитонной ракеты «Урания».

С тех пор как Всеобщая Связь объявила всей планете о предстоящем полете к центру Галактики, нас с Самойловым беспрерывно осаждали толпы любопытных, щелкая перед самым носом фотоаппаратами. Моя физиономия не сходила с экранов телевизоров. Иногда меня неожиданно останавливали на улицах незнакомые люди, горячо поздравляли, жали руки. Некоторые по-хорошему завидовали.

Но никто не знал, как тяжело приходилось мне в эти дни. Пожалуй, больше, чем предстоящее галактическое путешествие, меня мучил вопрос: что я скажу Лиде? В глубине души я сознавал, что поступил не совсем по-товарищески, внезапно уехав в Академию Тяготения. Но ведь я не знал, увенчается ли успехом моя поездка.

Вот уже пятый день, как я возвратился в Космоцентр, с болью думая о разлуке. К Лиде я боялся заходить, иначе не смог бы с ней расстаться. Едва я начинал думать о встрече, как все мужество покидало меня.

Как разрешить эту мучительную проблему, встававшую перед космонавтами с тех пор, как начались первые межзвездные перелеты? Жизненный опыт, накопившийся за истекшие века межзвездных путешествий, указывал лишь два разумных выхода: либо обоим избирать профессию звездоплавателя, либо астронавту не вторгаться в жизнь земной девушки. Волей обстоятельств я оказался в безвыходном положении. Неужели эта светлая девушка должна будет страдать? Ночи напролет я проводил в мучительных раздумьях, терзаясь и укоряя себя.

Академик, поглощенный подготовкой к полету, ни о чем не догадывался. Мой унылый вид он принимал за сосредоточенность, неразговорчивость – за скромность.

– Подумай только, как нам повезло, – говорил он, почти с нежностью глядя на меня. – Ты увидишь то, чего не видели самые прославленные астронавты земли.

Встреча, которой я так боялся, произошла, как это часто бывает, совершенно неожиданно: я чуть не столкнулся с Лидой под аркой Дома Астронавтов – так внезапно она вышла из-за колонны главного входа.

– Лида… – выдохнул я и замолчал.

Я ожидал слез, упреков, умоляющих взглядов. Плохо же я знал свою подругу!

Лида приветливо улыбнулась и как ни в чем не бывало взяла меня под руку. Она была спокойна!

– Здравствуй, Виктор… Или ты лишился дара речи?

– Лида… – снова начал я.

– Не надо, – мягко остановила она меня. – Я знаю, что ты хочешь сказать.

– Лида! – воскликнул я. И ты…

– Да, я горжусь тобой, – быстро закончила она, хотя я собирался произнести совсем другие слова.

Я был сбит с толку, чувствуя себя сентиментальным идиотом.

– Но…

– Зачем ты усложняешь? – упрекнула меня Лида. – Разве я не понимаю?.. – Она ласково коснулась моей руки. – Полет к центру Галактики стоит любых жертв… Повторяю: я горжусь! Тебе оказана величайшая честь.

Я смотрел на нее, широко раскрыв глаза, словно видел в первый раз. Вероятно, у меня был настолько глупый вид, что Лида громко рассмеялась. Однако этот смех показался мне не таким уж искренним.

– Не будем больше говорить об этом. Пойдем лучше в Парк Молодости.

– Она махнула рукой в ту сторону, где пышно разрослись березы, липы, клены. Зеленую стену рассекали прямые стрелы стартовых колонн, у подножия которых располагались «космодромы» детских прогулочных «ракет» и «гравипланов».