Брайан Олдисс - Сверхдержава

— Ну и скучный же ты! — воскликнула Стефани. — Только посмотри на это чудесное платье! Кто эта женщина? Мне так нравится, что викторианский стиль снова в моде.

— Полагаю, это писательница, Роза… фамилии не помню.

Они потягивали шампанское. Карл решил, что самое время сменить тему:

— Видите вон того рослого парня с устрашающего вида андроидом в главной зале? Это Габбо!

— Бог мой, Габбо! А он-то что здесь делает? — удивилась Стефани.

— Думаю, он — спонсор этого мероприятия. А вовсе не Дё Бурсей. Говорят, что его хобби — наблюдение за особенностями поведения людей.

— Уж на нас-то в таком случае глядеть незачем!

— О чём думаешь, Франсин? — спросила Энн Сквайр свою обворожительную дочь. Она считала своим долгом добиться от девушки хоть слова.

— Примерно о том же, — ответила та.

— Видишь ли, им наконец-то удалось в реальности создать тот мир, о котором ты пишешь в своих романах: юность, красота, мир, изобилие… — произнёс генерал Гэри Фэйерстепс, оценивающе глядя на Розу Байуотер, только что вышедшую из-под душа в их коттедже персикового цвета.

— О да, я люблю изобилие, именно в этом наше богатство! — ответила она, оборачиваясь большим розовым полотенцем. — Мне это чрезвычайно нравится. А что думаешь ты?

Генерал, внешне производивший довольно неприятное впечатление и не отличавшийся хорошими манерами, щегольски разгладил усы:

— Зависит от того, что ты получаешь.

Хотя он и восхищался Розой, но эта безмозглая кукла была слишком легкомысленна в своих суждениях.

— Наследственность играет большую роль, Роза. Богатая родословная никому не помешает! Вот ты откуда родом?

— Да ничего особенного, Гэри. Хотя моя бабка со стороны отца была фавориткой датского короля Хенгиста, мы уже давно забыли о тех днях славы…

— По крайней мере, вам было откуда падать! — проворчал Фэйерстепс. Он пытался снять ботинки, и его лицо приобретало всё более пурпурный оттенок.

— Вот мой прапрадед пал смертью храбрых в сражении Даменбинден-на-Майне [7] «Damenbinden» (нем., букв.) — дамские связи. и даже написал эссе о своём конном полку: «Двенадцатая лошадь Пржевальского. Важность наследственности». По-моему, я как-то упоминал об этом.

— Мы, Фэйерстепсы, из военной элиты. Наш семейный девиз гласит: «Если ты, то и я». Это у нас в крови!

— Ты на что-то намекаешь? — поинтересовалась Роза.

— Похоже, над холмами сгущаются тучи, — осторожно вмешался Джек Хэррингтон.

— Но только для того, чтобы напомнить нам о нашем привилегированном положении в столь погожий денёк.

— Не пойму только, почему они пригласили меня, — перебил его Фэйерстепс. — Я не большой любитель вечеринок.

— Но вы важная персона, Гэри. Не то что я.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Фэйерстепс. — Чёрт бы подрал эти ботинки!

— А я как раз подхожу для долины. Долины были придуманы для таких, как я! — продолжила препирания со своим компаньоном Роза.

Безусловно, Джек был до безобразия скучным человеком.

— А ты — старый прохвост! Ты рождён для покорения гор! — кинула она Фэйерстепсу.

— Если только в каком-нибудь забытом богом местечке вроде Тайбару, — ответил генерал со смехом, будто радуясь чьей-то остроумной шутке.

За столиком в одном из баров сидела Джейн Сквайр, вернувшая свою девичью фамилию после развода. Она разглядывала большую картину из креветок и омаров, выложенную на прилавке, имитирующую шедевры голландской школы живописи. Джейн была в центре весёлой компании, а рядом — стройная молодая девушка небесной красоты, с которой мужчины не сводили восхищённых глаз. Франсин Сквайр, дочь Энн Сквайр и Кевина Кростадта, подающая надежды восходящая звезда фильмов Габбо, стала уже достаточно известна для того, чтобы участвовать в общих беседах. Но сейчас перед ней стоял нетронутый эспрессо, девушка просто спокойно сидела и блистала.

Элегантная Джейн была очень воодушевлена происходящим и болтала без умолку. Она уже сменила свою привычную деревенскую одежду на подобранное со вкусом необычайно изящное одеяние, более подходящее по случаю. К своим сорока годам немного набрала в весе, стала окрашивать волосы в чёрный цвет, но её милый облик и мягкий характер по-прежнему очень привлекали мужчин постарше.

К этой категории относился и её друг, Кевин Кростадт. Заказав бокал белого вина, он наклонился к ней и добродушно поинтересовался:

— Ты не испытываешь чувства голода, глядя на эту картину? По-моему, её основная цель — вызывать аппетит.