Роберт Сойер: Золотое руно

Хотя один из уровней сознания КОПАТЕЛя всегда был посвящён этой и другим проблемам терраформирования, другие каждый день находили время, чтобы позволить мыслям отвлечься от текущих дел. В этот момент он размышлял о послании с Лисички, полученной обсерваторией Университета Калифорнии на Обратной Стороне много лет назад. Те из людей, что поддерживали программу SETI, всегда высмеивали бытующие в народе страхи. Нет ничего страшного в том, чтобы ответить на послание из космоса, говорили они. Если послание пришло со звезды в полутора тысячах световых лет от нас, то нашему ответу понадобится полторы тысячи лет, чтобы до неё добраться, и ещё как минимум полторы тысячи лет, чтобы их ответ, материальный или электромагнитный, снова достиг нас.

С базой для измерения параллакса в сорок семь световых лет — расстояние между Солнцем и Этой Цефея — вычисление расстояния от Колхиды до третьей луны шестой планеты звезды в созвездии Лисички, на которой жили странные треножники — одни долговязые, другие приземистые — не составило никакого труда: 1422 световых года. Достаточно далеко, чтобы их звезда, субгигант класса F, была видна только в мощный телескоп.

Что заставило КОПАТЕЛя ответить на послание сразу по прибытии на Колхиду, он не мог сказать. Тогда это казалось непередаваемо важным; сейчас же, сколько бы ни гонял диагностику, он не находил набора инструкций, который бы мог объяснить его действия. Но так или иначе он послал ответ, ту же самую сигнатуру, которую использовали Отправители с Лисички, базовое представление простых чисел 1, 3, 4, 7 и 13 в прямом и обратном порядке.

Пройдёт тридцать пять тысяч лет, прежде чем последние уцелевшие люди появятся на орбите вокруг Колхиды. Долгий, очень долгий срок, думал КОПАТЕЛЬ. Но работы достаточно, чтобы наполнить каждую секунду этих тысячелетий. КОПАТЕЛЬ переключил своё внимание обратно на текущие дела, но одна заблудившаяся мысль продолжила отдаваться эхом в матрицах оперативной памяти. Интересно, думал он, кто доберётся сюда первым? Аргонавты? Или инопланетяне?

Этот роман не отправился бы в полёт без помощи и одобрения Алгиса Будриса, доктора Р. В. Бассарда, Ричарда Кертиса, Теренса М. Грина, Патрика Люсьена Прайса, доктора Ариэля Райха, Брайана М. Томсена и в особенности Каролин Клинк.

Тысяча благодарностей Ральфу Вичинанце, Дэвиду Дж. Хартвеллу, Джиму Минцу и Тому Доберти за подготовку этого исправленного издания.

Бета-тестерами «Золотого руна» были Тэд Блини, Дэвид Ливингстон Клинк, Франклин К. Хабер, Марк К. Петерсен, Алан Б. Сойер и Эндрю Вайнер. Все оставшиеся ошибки — мои собственные.

Некоторые читатели отмечают, что эпилог моего первого романа «Золотое руно» содержит намёк на продолжение, и меня периодически спрашивают, напишу ли я его когда-нибудь. Ответ таков: я действительно начал разрабатывать концепцию романа-продолжения «Золотого руна», который собирался назвать «Троянская война» — «троянская» здесь относилась к компьютерным вирусам. Однако в дальнейшем этот проект был полностью переосмыслен и в конце концов превратился в роман, с которым я завоевал премию «Небьюла» — «Смертельный эксперимент».

Как так, спросите вы. Что общего у «Золотого руна» и «Смертельного эксперимента»? А помните, как в «Золотом руне» искусственный интеллект по имени ЯЗОН делает сканирование мозга Аарону Россману, чтобы смоделировать его нейронную сеть внутри компьютера и иметь возможность с ней консультироваться для того, чтобы перехитрить Аарона? Сиквел должен был раскрывать эту идею — роботы-терраформисты на Колхиде воссоздавали бы таким образом людей с тем, чтобы людской разум помог им победить пришельцев с Лисички. Однако я настолько увлёкся идеей моделирования мозга, что из неё вырос «Смертельный эксперимент».

Что же касается эпилога «Золотого руна», я должен сказать, что он не задумывался как стартовая площадка для сиквела. Я задумался над продолжением лишь после того, как Орсон Скотт Кард назвал «Золотое руно» лучшим научно-фантастическим романом 1990 года в своём обзоре книг за год в «Magazine of Fantasy and Science Fiction». Изначально же я пытался достичь того, что так здорово получалось у Артура Кларка: сделать в самом конце изящный поворот, который позволил бы читателю написать собственный сиквел у себя в голове. Именно такая цель была у фразы «Рамане делают всё по три», завершившей «Свидание с Рамой», и «…пока не совсем ясно, как поступать дальше, но он что-нибудь придумает» в конце «Космической Одиссеи 2001». Я принадлежу к школе, считающей, что оставлять такие вот намёки в самом конце в качестве пищи для ума — это с художественной точки зрения лучше, чем по-настоящему писать все эти сиквелы.