Роберт Сойер - Золотое руно

— А ты любил Землю?

— Всем сердцем. — Он поднялся на ноги, завершая разговор. Что бы он в нём ни искал, я этого ему дать не смог. С некоторыми людьми на борту у меня сложились близкие отношения; но для Аарона, человека, имеющего дело со сложными машинами всю свою взрослую жизнь, я был лишь технологическим изделием — инструментом, прибором, но точно не другом. То, что Аарон вот так раскрылся передо мной, означало, что у него и правда больше не осталось, кому излить душу.

В квартире Дианы было сезонное покрытие пола, продукт генной инженерии, способный изменять цвет на жёлтый, зелёный, оранжевый или белый в течение года. Сейчас на корабле был октябрь, и ворсистая поверхность, повинуясь слабому электрическому сигналу, который я в неё посылал, сделалась похожей на ковёр опавших листьев — мешанину охряных, янтарных, шоколадных и бежевых пятен. Арон прошаркал через неё к стенному шкафу — простой коричневой панели, вделанной в желтовато-серую стену.

— Открой, пожалуйста, — попросил он.

Я сдвинул крышку вверх; вибрация сервомоторов достигла моих камер и сотрясла их достаточно для того, чтобы изображение комнаты слегка запрыгало. Я не мог видеть, что внутри, но согласно чертежам «Арго» там должны быть три полочки регулируемой высоты, вставленные в шкафчик тридцати сантиметров в ширину, пятидесяти в высоту и двадцати вглубь.

Аарон медленно вынимал оттуда предметы и осматривал их: два браслета с драгоценными камнями, горстка кристаллов памяти, даже бумажное издание Библии, которому я весьма удивился. Последним он достал золотой диск двух сантиметров в диаметре, прикрепленный к чёрной кожаной ленте. На одной его стороне — той, которую рассматривал Аарон — вроде бы что-то было выгравировано, но шрифт был очень витиеватый, и из-за множественных отражений я не мог прочитать надпись под таким углом.

— Что это? — спросил я.

— Ещё один предмет старины.

Идентифицировав объект — старомодного вида наручные часы — я просмотрел список вещей, за разрешением взять которые на борт Диана обращалась перед стартом. Часы, конечно же, в нём отсутствовали.

— В медицинском импланте, вживлённом каждому в запястье, есть отличный хронометр, — сказал я. — Мне неприятно думать, что Диана потратила часть своей квоты багажа на вещь, которая ей не нужна.

— Они… были дороги ей как память.

— Я никогда не видел, чтобы она их носила.

— Нет, — сказал он медленно и, вероятно, немного печально. — Нет, она их не носила.

— Что на них написано?

— Ничего. — Он перевернул их. На одно мгновение выгравированная надпись оказалась мне чётко видна. Рукописный шрифт с завитушками сложился в слова. «МЫ УНЕСЁМ НАШУ ВЕЧНУЮ ЛЮБОВЬ К ЗВЁЗДАМ. ААРОН», и дата — за два дня до нашего отлёта с околоземной орбиты. Я заглянул в личное дело Аарона и обнаружил, что они с Дианой поженились в ходе обряда, проведённого совместно раввином и католическим священником за пятьдесят пять часов до отлёта.

— Ого, — сказал Аарон, взглянув сначала на антикварный круглый циферблат часов, а затем на светящиеся цифры корабельного медимпланта у себя на внутренней стороне запястья, — время-то неправильное.

— Наверное, батарея садится.

— Нет. Я установил в них десятилетнюю литиевую батарею перед тем, как подарить их Диане. — Он нажал на ромбовидный выступ на ребре часов, и на дисплее вспыхнула дата. — Бог ты мой! Да они врут на целый месяц.

— Спешат или отстают?

— Спешат.

Что тут скажешь?

— Да уж, в старые времена часы получше делали.

Инопланетяне. Так я называл те 1711 бит третьей страницы послания. В каком-то смысле расшифровать её было гораздо легче, чем вторую — две строки нулей и единиц, что описывали планетарную систему Лисички. В конце концов, третья страница содержала картинку, и картинка эта действительно, по-видимому, изображала инопланетную форму жизни. Конечно, я не был уверен, что данный набор пикселей изображает именно их, но два объекта походили на существ больше, чем на что-либо ещё, что я мог себе представить. Один из инопланетян был высокий и долговязый; второй, крошечный по сравнению с первым, гораздо более приземистый и компактный. Я назвал их Треногий и Щенок .

Треногий, хоть и не был гуманоидом, но имел много общего с людьми. У него было то, что по виду походило на конечности, хотя у него их было шесть, а не четыре. У него было вертикально ориентированное туловище (исходя из предположения, что я правильно повернул картинку) и какие-то выросты в верхней его части.