Анатолий Днепров: Кораблекрушение

Егор решил всю эту работу проделать самостоятельно.

Никто серьезно не возражал против этой поездки Шамрая, кроме Кости Круглова. Все дело усложнялось тем, что Егор, мягко выражаясь, еще с детства любил поесть и это заметно сказалось на его комплекции. Его вес — восемьдесят девять и три десятых килограмма — относился к категории явно нелетных. Для того чтобы оторвать Егора от Земли и сообщить ему нужную скорость для полета на Луну, потребовалось бы лишних около пятидесяти тонн горючего. На это контейнеры современных лунолетов не рассчитаны. Перед Егором встала мрачная перспектива похудеть на девятнадцать и три десятых килограмма.

Каждый, кто когда-нибудь занимался этой проблемой серьезно, поймет, что такое катастрофическое похудение само по себе можно сравнить с полетом на Сириус. Но, как уже указывалось выше, Шамрай не был бы Шамраем, если бы он с таким упорством не преодолевал препятствия и трудности.

Во всяком случае Егор похудел. Накануне отлета он питался только крапивой, настоянной на уксусе, по две столовые ложки три раза в день. Вечером он выпивал рюмку рыбьего жира и проглатывал одну пилюлю витамина С в глюкозе. Вот и все. Когда его взвесили, Костя сказал, что он стал вполне транспортабельным и что в лунолете он может есть сколько угодно, потому что от этого общий вес корабля не увеличится.

Стартовали они в благоприятное время, когда путь от Земли до Луны можно было проделать за сутки. Согласно программе полета, ракета достигала скорости 10 километров в секунду на высоте около 200 километров над землей и затем ложилась на облетную траекторию. В конце путешествия Костя должен был соскользнуть на вокруглунную орбиту и, тормозя ракету, совершить посадку на поверхность нашего спутника. Обычно он делал это с изяществом балерины.

Собственно сейчас я могу представить читателю себя. Дело в том, что к всей этой истории я имею некоторое, правда весьма косвенное, отношение. Я работаю оператором на радиолокационном пункте наблюдения за космическими полетами. Как известно, сейчас на Земле таких станций несколько сотен и обслуживают их операторы-наблюдатели, к числу которых отношусь и я.

Я бы не сказал, что это очень романтическая работа. Вы сидите возле прибора, очень напоминающего телевизор, и следите, как по темному экрану медленно ползет маленькая зеленая точка. Это — электронное изображение отраженного импульса от лунолета. Корабль летит около четырехсот тысяч километров, а электронный зайчик на экране кругового обзора за это время проползает двадцать сантиметров. По положению этих зайчиков на локаторах различных наблюдательных станций можно очень точно определить положение корабля в пространстве.

Конечно, следить за этим зайчиком — скучнейшее занятие. Обычно дежуришь свою смену и дремлешь под звуки тоненьких телеграфных посылок: «би-би-би-би». Это с корабля автоматическая рация сообщает, что она работает и что на лунолете все в порядке.

Так было и в ту ночь, когда Костя Круглов и Егор Шамрай отправились на Луну для уточнения свинцово уранового соотношения, чтобы подтвердить или опровергнуть теорию приблудных планет.

Представьте мое состояние, когда, коснувшись очередной раз носом о стол, я вдруг почувствовал, что «би-би-би» прекратились. Я поднял голову, взглянул на экран локатора и не поверил своим глазам. Черт возьми, мне наверное это снится! Вместо одной ракеты между Землей и Луной как-то оказалось две! На экране осциллоскопа два зеленых пятна медленно, но заметно ползли в направлении Луны с различными скоростями!

В это время у меня на столе яростно затрещал телефон…

Но послушаем наших путешественников. Они смогут лучше рассказать, что же произошло.

Это случилось вскоре после того, как лунолет лег на пассивный участок траектории, часа через три после старта. Позабавившись состоянием невесомости, к которому, если верить очевидцам, можно привыкнуть за несколько десятков минут, Костя и Егор сели ужинать. Именно в этот момент Костя заявил:

— Давайте доедать буженину и по скафандрикам.

— По скафандрикам? — удивился Егор. — Это еще что такое?

— В соответствии с инструкцией. На всякий случай. А вдруг пригодится.

— Не понимаю, товарищ Круглов. Костя дожевал бутерброд и пояснил: