Дуглас Хилл - Звездный диктатор

Словно тень, Кейлл двинулся по направлению к своей цели — офису старшего офицера безопасности, того — с кислой рожей. Легионера притянуло к себе тускло освещенное окно. Аккуратно заглянув, он увидел одного охранника, который сидел за средним столом спиной к двери и жевал горсть каких-то солтренианских сладостей.

Кейлл, как бестелесный дух, подобрался к двери и отворил ее без единого звука. Даже иглопистолет, казалось прошептал, когда Кейлл выстрелил. Человек с набитым ртом обмяк и повалился вперед на стол.

Металлический ящик, на который старший офицер безопасности посмотрел особым, выдавшим секрет, взглядом, был на надежном электронном замке. Вдобавок, изготовлен из сверхтвердого стального сплава. Кейлл отступил на шаг, глубоко вздохнул раз, другой. Затем подпрыгнул, и ногой в ботинке нанес удар в середину дверцы ящика.

В точно нацеленный удар вошел весь вес Кейлла до грамма. В него были вложены злость, отчаяние и нетерпение, сопровождавшие легионера на Солтрениусе везде.

Ящик гулко отозвался. И дверца явно прогнулась вовнутрь, как будто в ее середине появились новые шарниры.

Кейлл замер ненадолго и прислушался. Довольно громкий в закрытой комнате звук вряд ли далеко разнесся на улице. А может, в эту ночь дремал не только встреченный Кейллом охранник. Не послышались голоса, топот ног, сигнал тревоги.

Кейлл повернулся к ящику. Электронный замок еще удерживал дверцу, однако, она уже полностью сорвалась с петель. Через секунду Кейлл отогнул в сторону покореженный металл и начал шарить по полкам. Еще секунду спустя пластинка из светлого металла лежала у него в руке.

Ключ к печати, что арестовала его корабль.

Затем Кейлл выбрался из здания и пошел по кругу. Его шаги были тише, чем поземка из пыли на поверхности космодрома. Легионер приблизился к кораблю с тыла, осторожно обогнул его. Охранник у люка бодрствовал этой ночью, но крикнуть или вытащить пистолет не успел, даже заметив легионера. Кейлл выстрелил в него до того, как тот принял бы верное решение.

Оттаскивая отрубившегося охранника на безопасное расстояние, подальше от выброса энергии при старте, Кейлл засек едва уловимый звук. Вроде того, что он слышал в гостинице — как бы тихое шуршание одежды. С пистолетом наготове он резко обернулся, но ничего не разглядел, кроме корабля да клубов мягкой пыли. Насторожившийся Кейлл обогнул корабль. Ничего. Пластикбетонная поверхность космодрома пустынна, насколько было видно в темноте.

Он быстро вернулся к печати, вставил ключ, подхватил отвалившуюся полосу тяжелого металла, открыл люк и быстро вошел вовнутрь…

Снова тот же самый шорох. Впрочем, не совсем такой — больше похоже на хлопки материи на ветру.

Он успел отпрыгнуть, успел заметить снаружи тень, похожую на широкую простыню или даже парус, обозначившийся черным силуэтом на усеянном звездами небе.

Затем ему в шею впилась игла, и, казалось, все тени мира сгустились, чтобы окутать его непроницаемой мглой.

Он медленно открыл глаза: сознание, вяло сопротивляясь, отказывалось бодрствовать. Сигналы от органов чувств проходили с трудом, словно издалека.

Первой реакцией на ощущения был страх. Он все еще чувствовал свое тело — не парализован. Вместо паралича что-то сдерживающее движения, что-то, вплотную прилегающее ко всей его коже, кроме лица.

Хотя он не мог пошевелиться, хотя сознание было смутным, хотя неимоверная усталость пронизывала организм — облизнуть губы языком, и то усилие — несмотря на все это, он чувствовал себя прекрасно.

Исчезла боль.

Пожирающее пламя, гнездившееся в каждой клетке его тела.

Исчезло.

Если, конечно, это опять не сон. И не предсмертный бред.

Он до возможного предела повел глазами вверх, вниз и по сторонам. Увидел пустые стены и потолок ничем не примечательной комнаты, освещенной мягким рассеянным светом. Он заметил, что лежит на спине не ровно, а немного приподнят; скорее, даже полусидит, опираясь на мягкую поверхность, точно повторяющую контуры тела.

Увидев себя, он встревожился.

Он был в коконе, прилегающем, как вторая кожа, который и не позволял ему шевелиться. Тот был серебристый, блестящий, без единого шва. Из него, а также, очевидно, из тела, хотя и не чувствовались неудобства, выходили пучками трубки и провода, словно какое-то чудовище запустило в Кейлла свои щупальца. Трубки и провода вели к аппаратам, ни один из которых не показался Кейллу знакомым.