Андрей Фролов - Стратагема несгораемой пешки

– «Лидер» входит.

Из-за плеча появился ирландец, словно оживший фрагмент мрака. Сменил пистолетный магазин, затем винтовочный. Неодобрительно покосился на раненого, постанывающего на полу. Кивнул.

– Это «Паразит-3», – пронеслось по внутреннему спатиуму группы, – птица ждет, время утекает.

– Все по графику, – Финукейна потряхивало в боевой горячке, – почти закончили…

Ученые, до смешного всклоченные и по-детски перепуганные, продолжали всматриваться в темноту, пытаясь угадать, что за напасть свалилась на их головы. Тот, у кого рот был перемазан белым, догадался раньше других – сложил ладони и начал молиться. Остальные все еще пучили глаза. Один опустился на колени, пытаясь понять причину стонов охранника и хотя бы на ощупь зажать его рану скомканной пижамной курткой.

– Профессор Саркофф? – Киллиан сделал шаг вперед и открыл забрало. – Пожалуйста, идите на мой голос.

Саркофф вздрогнул. Наверное, так повел бы себя любой, кого призвала бы подступившая тьма, назвав по имени. Профессора Калигдонг, Портненко и Тан – их Мартин тоже знал по ежедневным брифингам перед партией, – вскинули головы. Украинец, пытавшийся остановить кровь, отшатнулся, ударившись о край кровати. Объект партии, сглотнув комок, неспешно пригладил седые волосы. Его длинный щетинистый подбородок предательски задрожал, но он смог выдавить:

– Вы обращаетесь ко мне?

– Я точно знаю, что здесь нет второго профессора Саркофф, – с гадкой улыбкой, которую Мартин не переносил на дух, ответил ирландец. – Сделайте два шага вперед. Осторожнее, не споткнитесь…

Однако ученый Статуса остался на прежнем месте. Более того – стоящие по соседству Тан и Калигдонг даже вцепились в его пижаму, умоляя не подчиняться.

– Лидер группы подтверждает обнаружение объекта, – Киллиан поднял винтовку. – Саркофф, умоляю, хватит ребячеств…

Высоколобые действительно напоминали состарившихся детей – перепуганные, одетые в одинаковые нелепые наряды, худые и ослепленные; их словно застали врасплох во время не очень правильной игры. Это напугало людей, обозлило, заставило держаться друг друга. И, конечно же, оправдываться.

– Вы не имеете права так со мной обращаться… – просипел Саркофф. – Мой Статус не позволит, чтобы это сошло вам с рук… Уверен, мы можем прийти к взаимовыгодному…

Киллиан наклонил голову на бок, недовольно нахмурился.

– Если вы настаиваете, Саркофф, я не стану отбирать горох от проса. – Ирландец пожал плечами и приник к прицелу. Тонкий красный луч уперся в четырехглавое, переплетенное меж собой существо, погрузившееся в пучину смертельного страха. Оно тряслось, не позволяя выхватить лицо Саркофф. – Господа, в своей смерти прошу винить вашего коллегу…

Палец Киллиана уже лег на спусковой крючок, когда Мартин сделал шаг вперед. Отключился от канала, чтобы не слышали другие. Со щелчком вскинул забрало, заглядывая командиру в лицо.

– Ты что творишь? – прошептал он, заставив ученых снова вздрогнуть. – Нельзя блокировать всех !

Перламутрово-серые глаза Финукейна под узким ободком ПНВ [12] Прибор ночного видения. превратились в крохотные щелки. Щеки изменили цвет, когда к лицу прилила кровь.

– Доппи, – прошипел он, смещаясь в сторону, – немедленно освободи линию огня…

Мартин повторил движение командира. Четверо гражданских, пытавшихся разобрать, о чем шепчется тьма, были готовы вот-вот потерять сознание. Саркофф побелел, как накрахмаленная простыня. Тем не менее, ученые все еще держались кучей, будто скованные цепью защитники амазонских деревьев, ошалелые, но неотступные перед надвигающимися бульдозерами…

– Ликвидация остальных разработчиков не входит в задачу партии, – одними губами произнес Доппельгангер, подняв левую руку так, чтобы ладонь находилась перед стволом командирской винтовки. – Никаких бонусов, одна единственная цель.

– «Паразит-2», вернуться на позицию! – ирландец старался говорить тихо, чтобы не разобрали сбившиеся в стайку работники Статуса. Но Данст чувствовал, как того переполняет закипающая ярость. – Ты воруешь наше время, ублюдок… Покинуть линию огня!

И сместился еще правее, упираясь в спинку ближайшей кровати.

Мартин повторил его движение. В животе вдруг стало жарко, будто монета все еще оставалась в желудке, а теперь внезапно сменила температуру и собралась прожечь человека насквозь.

– Одна цель! – словно заведенный, сказал он как можно спокойнее. – «Лидер», не нужно… Ты знаешь, мне плевать на ценность человеческой жизни, как и тебе. Но нет гарантии, что через месяц мы не станем работать на данный ТрансСтат. Эти ученые – крупные фигуры в игре Статусов, где найдется место и нам. Ликвидировать их всех – ошибка!