Виктор Бурцев - Алмазный дождь

То ли ему показалось, то ли в глазах Георгия Ильича действительно читалось презрение и непонимание, когда его выволокли из подвальчика. Показалось?

Зато в глазах незнакомца Игорь прочитал то, что невозможно спутать ни с чем. Превосходство. Так смотрит матерый спецназовец на новобранца.

Во рту медленно таял противный привкус. Такой привкус, вероятно, имеет предательство.

Побег после пяти лет тюрьмы — сложная штука. За пять лет сгорели и злоба, и обида, и непонимание. Еще год после побега Алекс провел, изучая новое оружие и новые методы убийства.

Когда внизу, на лестнице, рявкнула последняя «лягушка», выведя из строя часть патруля сил охраны правопорядка, они так и не сказали друг другу чего-то главного. Что-то все равно осталось недосказанным.

Игорь мог бы рассказать, что такое «поводок», почему он так резко поменял профессиональную ориентацию. Он мог бы рассказать, что происходит, когда за тебя вплотную берется разведуправление. Он не мог только сказать, почему тогда, в далекой и жаркой стране, он не вырвался. Хотя имел возможность. И чем больше проходило времени, тем больше Игорь убеждался в этом. И почему два миллиона денежных единиц так и остались в его единоличном владении и не были разделены пополам, Игорь тоже не мог объяснить.

Алекс понял, что времени на разговоры больше не осталось. По его взгляду это же понял и Игорь.

То, что произошло дальше, мог бы оценить только Лео, но он неподвижно лежал на полу, пытаясь преодолеть ни на что не похожую боль: барабанные перепонки были разорваны.

Произошло же несколько вещей одновременно. Игорь привел в действие странно закоченевшие руки, и стволы его пистолетов начали одну за одной выбрасывать пули в сторону Алекса. В тот же миг пуленепробиваемое окно покрылось сетью мелких трещин. В стекле образовалась дыра, в которую, радостно визжа, ворвались пули. Как только Игорь начал стрелять, Алекс нырнул вниз, в падении стреляя из обоих стволов.

Одна, две или, может быть, три секунды. Не более. И наступила тишина.

По лестнице, проверяя каждый метр, медленно поднимались остатки отряда охры. Где-то стукнула упавшая штукатурка. Заскрипело битое стекло. Завозился приходящий в себя Лео.

Алекс встал с пола, заваленного мелкими кусочками стекла, пластика, бетона… У стены лежал Игорь, беспомощно держа на весу перебитые винтовочными пулями руки. На груди у него расплывалось пятно.

— Когда мстишь, рождаешься заново, — произнес Алекс в никуда. Усмехнулся.

Игорь ничего не ответил. Только задышал чуть чаще. В груди жгло. С кровью уходила жизнь. Для него теперь имело значение только одно — скорость продвижения отряда охраны, своевременное появление которого означало бы спасение и медицинскую помощь.

Алекс подошел к человеку, безучастно висящему в распорках виртуальной кабины. Происходящее вокруг не касалось его. Лицо его было скрыто шлемом. Генрих не дышал. Он был мертв. Ни единой царапины на теле, но Генрих был мертв.

Алекс аккуратно снял с него виртуальный шлем. Слегка поморщился, что-то припоминая…

— Охра подходит к этажу, — голос Антона в наушнике. — Понятно, — сказал Алекс. — Выжигайте «светляков».

— Исполняю.

Тотчас же тонкая следящая электронная аппаратура превратилась в хлам. Было слышно, как вздохнул Антон. Его миссия была завершена.

Алекс еще раз посмотрел на Игоря. Бывший убийца и теперь уже бывший телохранитель полулежал у стены, часто дышал и прижимал окровавленные руки к груди.

Алекс нырнул в дыру, что была проделана в полу одним из «хомячков». Бесшумно перешел на другой уровень здания и пошел по заранее подготовленному пути отступления. Задание было выполнено. Объект мертв. Месть… Месть не вызывала в груди ничего. Совсем ничего. Может быть, потому, что Алекс видел, как попросту подставился учитель. Тот выстрел, который попал в грудь Игорю, должен был пройти мимо, уж кто-кто, а Алекс это видел. Игорь просто подставился под пулю бывшего ученика… Похитив удовольствие от мести, от возрождения, которое она дарует.

Алекс шел по коридорам, и мертвый свет неоновых ламп светил ему в спину… Что-то ждало его впереди?

Когда несколько человек в форме сил охраны правопорядка вошли в комнату, они нашли труп, висящий в виртуальном кресле, и двух тяжело раненных телохранителей, один из которых был без сознания, а второй потерял много крови. Холодный свет последней уцелевшей лампы окрашивал в зеленоватый цвет лица раненых, которых уносили на носилках. Один из них тихо бормотал что-то на незнакомом языке.