Виктор Бурцев: Оскал Анубиса

— Ваша почта, миледи!

Старик дворецкий почтительно протянул серебряный поднос с несколькими конвертами.

Стройная голубоглазая девушка с роскошными белокурыми волосами, которые она расчесывала перед огромным в бронзовой оправе зеркалом работы венецианских мастеров, вопросительно посмотрела на слугу и с любопытством поинтересовалась:

— Что-нибудь интересное есть? — и, не дождавшись ответа, принялась разбирать конверты и открытки, ловко выбирая их из бумажной лужи. — Ну вот. Как всегда: счета, приглашения, "поздравления, — приуныла блондинка, сморщив очаровательный носик.

Но тут глаза ее распахнулись от удивления, и на секунду она замерла с выражением крайнего недоверия к собственному зрению.

— Ого! Письмо от моего учителя! Это такая редкость! — с усмешкой сказала Бетси, изящно вскрывая конверт серебряным ножом.

Профессор Алекс Енски так живо представил себе эту картину, словно он сам находился в кабинете мисс Элизабет МакДугал.

Все это началось, когда Алекс ехал в такси из Швеции в Данию с археологической конференции в городе Лунд, посвященной проблеме борьбы с черными археологами. Все было как всегда. Разгромные, полные яда выступления и споры до седьмого пота. Ничто не предвещало крутых изменений в жизни Енски-старшего.

Хотелось домой. После таких мероприятий всегда хотелось домой. В свой уютный кабинет, к своему утреннему кофе со сливками и кусочками шоколада, в свой домашний халат и к своим любимым тапочкам. А если эти компоненты соединить вместе и подсесть к камину, то только после этого начинаешь понимать, в чем же заключается смысл жизни.

От того, что перед ним маячила перспектива оказаться дома только ближе к вечеру, профессору становилось грустно. Алекс даже слегка поежился, как от сырости, хотя в салоне такси было тепло и стоял терпкий запах кожи, щедро сдобренный запахом ванили.

Какой-то странной далекой тоски добавлял таксист-араб с оригинальным именем Джихад, бормочущий себе под нос что-то хнычущее и ругательное. Хотя на самом деле он был безмерно рад. Его клиенту поездка обойдется недешево, и, кроме всего прочего, возвращаясь из Копенгагена, он обязательно подхватит еще каких-нибудь сумасшедших туристов, желающих посмотреть 25-километровый мост между Данией и Швецией.

Вот так все и начиналось: утопающий в комфорте на заднем сиденье профессор в летящем над водой такси.

Даже день выдался удивительно чистым и звенящим для конца ноября, что в такое время года в Скандинавии большая редкость.

Эту идиллию нарушил звонок мобильного телефона. Лениво покопавшись в поисках телефона, Алекс включился в разговор.

Звонил Гор.

— Я слушаю.

— Папа, это я.

И мир со звенящим шуршанием начал рушиться в пропасть.

— Слушай, тут такое дело, бумага к тебе пришла из частной нотариальной конторы. Контора не наша. Зовется “Бейкер и Маккензи”, — начал без предисловий Гор, — ты что, поменял нашего нотариуса?

Алекс от удивления даже не возмутился от такой дерзкой мысли. Врачи, юристы и нотариусы — это те люди, которые работали с семейством Енски из поколения в поколение. Енски-старший нахмурился и потер в задумчивости свою бородку. Неужели он упустил такой важный момент в воспитании сына? Необходимо при случае объяснить Гору, что менять их нельзя, иначе это может повлечь за собой неразбериху в документах и прочие неприятности, в том числе и со здоровьем. Таксист-араб заерзал на месте, почувствовав, что клиент волнуется. Ему очень не хотелось возвращаться без приварка в Швецию. В последнее время все так подорожало, а большая семья Джихада Баальбаке хотела кушать три раза в день. Однако клиент без напряжения продолжил свой разговор с невидимым собеседником, и стало ясно, что возвращаться обратно он не намерен.

— Нет. Для меня это такой же сюрприз, как и для тебя. — Алекс на секунду задумался. За окном машины убаюкивающе мелькали бетонные конструкции. — Вскрой, пожалуйста, конверт и зачитай, что там написано. Да, да. Прямо сейчас.