Лилия Курпатова-Ким - Побег из Эдена

— Я тоже люблю тебя, Алиса, — сердито проворчал Тень. — Из формального: его родители лотеки по убеждению. Из тех, кто родился в хайтек-пространстве, а где-то в середине жизни решил, что ему милей выращивать редис и шить себе зимнюю одежду при свечах. Они отказались от хайтек-гражданства. По всей видимости, мальчишке здорово доставалось от них за свое увлечение железками. Смотри. Вот что я по крупицам собрал из его разговоров с личностным аналитиком Накатоми. Свой первый компьютер он собрал в шесть лет из деталей, найденных на техносвалке. Здесь сразу появляется вопрос номер один. Кто ему рассказал, что такое «компьютер», и показал эту самую свалку? Явно это были не родители. После этого они еще пару лет заставляли его копать картошку и плести силки для кроликов. Он копал, плел — в общем, днем был хорошим мальчиком, а ночью становился очень «плохим». Не знаю как, но он довольно быстро разобрался, что такое Сеть, нашел, способ подключаться к ней и распорядился этим знанием весьма толково. Подал заявку в Накатоми, получил комплект заданий, выполнил их и был зачислен. Из дома сбежал глубокой ночью, пересек границу и через два дня оказался в Токио. Здесь возникает вопрос номер два. Где он взял деньги [15]? Скажи-ка мне, Алиса, сколько в среднем стоит подкупить пост пограничной зоны, чтобы перейти в хайтек-пространство без личного идентификационного чипа [16], не имея электронного паспорта [17]и смарт-карты [18]?

— Около пяти тысяч, — сказала я.

— А если тебе семь лет? И твой переход как минимум должен быть одобрен родителями? Кроме того, полагается, чтобы один из родителей присутствовал при переходе. Причем имел на руках справки «Красного креста», что его ребенок не является переносчиком заболеваний.

— Ясно, я займусь этим, — кивнула я.

— Ему потребовалось бы тысяч десять — либо полный комплект документов, который на черном рынке в Сингапуре стоит не меньше тридцати. И заметь, все это не отменяет обязательного присутствия родителя.

— Ты думаешь, ему кто-то помогал?

— Черт возьми! Я в этом уверен! — воскликнул Лунатик.

— Поняла.

Несмотря на бесконечную грызню, Тень мне нравится. Каждый раз, глядя на его длинные, черные, блестящие волосы, я тихо умираю от зависти. Ему даже тест на здоровье проходить не надо! И так видно — идеальный обмен веществ, иммунная система в полном порядке. Мне бы хоть половину этой индейской роскоши! Не приходилось бы каждые три месяца проходить этот дурацкий «здравомер»!

Я сделала пометку в вирстбуке [19]насчет «помощника Громова» и вернулась к записи на своем мониторе.

Максим делал лабораторную работу по социомике. Я помню, нам тоже такие задавали.

«Вы должны построить тренд безработицы для Токио при увеличении потока нелегальных мигрантов-лотеков на...» — вспомнился нудный голос учителя Маркеса. Количество голодных лотеков, согласных на любую тяжелую и грязную работу за гроши или хотя бы еду, компьютер выдавал каждому индивидуально.

Ехать еще пятнадцать минут — масса времени, чтобы доделать работу. Тем более на последних двадцати платформах поезд будет останавливаться.

Громов сердито набивал текст в графу «Дополнительные замечания»:

«Приток нелегалов повышает занятость в полиции, депортационном бюро и тюремной охране. Однако эти службы ничего не производят, а только тратят. Нелегалы же участвуют в производстве, создавая продукт, который имеет ценность. То, что все это происходит одновременно, способен понять даже четырехлетний ребенок. Значит, уравнение для прогнозирования безработицы должно содержать как минимум пять составных, а не одно. Я бы на вашем месте давным-давно уволился или хотя бы научился видеть чуть дальше и чуть шире своего носа».

Наконец объявили 45-ю платформу. Громов быстро сохранил готовую лабораторку на диск. Захлопнул ноутбук и быстро пошел к двери, на ходу запихивая компьютер в рюкзак.

Одновременно с поездом Максима к 45-й платформе подошел еще один. Из Восточного округа. Двери разъехались, и оттуда высыпали ученики Накатоми. Все в одинаковых темно-синих тесных костюмах с эмблемой школы, серых галстуках в широкую черную полоску, голубых рубашках и черных, начищенных до блеска ботинках. Носков было не видно, но Громов знал, что у всех они темно-синие. Точно такие же, как у него. У всех, кроме Дэз. Когда она поднималась по лестнице, перешагивая через две ступеньки, Громов заметил, что гольфы Кемпински ядовито-зеленые, с рисунком в виде кошачьих следов.