Лилия Ким - Мифы и легенды

Эрот обожал с Афродитой родство,
Был сыном ей резвым и смелым,
Тревожил опасным своим баловством,
Пуская любовные стрелы.
Те стрелы разили людей и богов,
Неся им то взлёт, то печали.
Любовь обретала пристанище, кров,
А жертвы покоя не знали.
Вот раз пошутил Аполлон: «Не пойдёт!
Ты плохо стреляешь – с уклоном!»
«Не так уж и плохо», – подумал Эрот,
Пуская стрелу… в Аполлона.
И только стрела издала тихий звон,
Влив в сердце волшебную лимфу,
Помчался в любовном пылу Аполлон
За Дафной, за юною нимфой.
А Дафна, от бега устав наконец,
Когда уже день был на склоне,
Взмолилась владыке речному: «Отец,
Избавь же меня от погони!»
Родитель, чтоб дочери честь сохранить,
Решил справедливо и строго:
В куст лавра он Дафну успел превратить,
Спасая от страстного бога.
Безмолвно стоял Аполлон у куста,
Смириться не мог с превращеньем.
Он Дафной пленён был, одною из ста,
А куст – разве повод для мщенья?
С тех пор за столетием следует век,
Мы мифы и сказки меняем,
Но лучших в борьбе за стремительный бег
Лавровым венком отмечаем!

Жила в деревне бедная вдова,
А с нею синеглазый сын Василий.
Красив и статен. Повзрослел едва,
Его к труду родные приучили.
Работал в поле, не жалея сил,
Среди колосьев ржи кипело дело,
А к вечеру на речку приходил,
Чтоб на закате смыть усталость с тела.
Полюбоваться небом был готов:
Пылал закат, то розовый, то алый.
А из прибрежных ивовых кустов
За пареньком русалка наблюдала.
Стал Василёк подводной деве люб.
Заговорила с ним она не сразу,
Но наконец слова слетели с губ:
«Пойдём со мною, парень синеглазый!
Ты полюби меня, доверься мне,
Тебе вручу подводные богатства,
Мы будем жить в прохладной глубине
Среди моей родни, морского братства!»
Но парень против этаких смотрин:
«Родное поле мне раздольней, шире.
Не греют сердце тьма морских глубин
И обречённость жить в подводном мире!»
Такой ответ у девы вызвал шок,
Разгневалась русалка не на шутку,
Простого парня в полевой цветок
Преобразила заклинаньем жутким.
С тех пор воды немало утекло.
Среди колосьев памятью о чуде
Те синие цветы – русалки зло,
Их васильками называют люди.

Семь сынов у фиванской царицы и семь дочерей.
Дочь Тантала, Ниоба, гордится судьбою особой.
Дали боги ей счастье, богатство, прекрасных детей,
Но к богам благодарности мало в душе у Ниобы.

Рано утром жрецы объявили всем жителям Фив,
Чтобы жертвы Латоне представили пред алтарями,
Восхваляя её, восторгаться детьми не забыв,
Артемидой, златым Аполлоном – её близнецами.

Все фиванки с дарами послушно направились в храм,
Их покорные лбы украшали лавровые ветки.
Свои робкие просьбы они устремляли к богам,
Чтобы счастливы были бы сами, а также их детки.

И одна лишь Ниоба отвергла призывы жрецов,
Своим счастьем горда, проявила вдруг спесь дочь Тантала:
«Многодетная мать, чем я хуже, в конце-то концов?» —
На алтарь для Латоны нести свои жертвы не стала.