Винсент Килпастор - Беглый

— Какие же они гандоны. Просто пидорасы. Это несправедливо. Несправедливо, понимаешь?

Света на базе не было секунд тридцать. Потом врубились силовые генераторы и статус-кво был мгновенно восстановлен. Телефон на столе Шпиги зазвенел. Сатрап снял трубку и сказал «Сэр, есть, сэр».

— Давай домой, Алекс, продолжим завтра утром. Камбоджа!!

Камбоджа конвоировал до самого седьмого чек пойнта уже без наручников. Потом он вытолкнул меня с базы и поехал обратно в ревущую генераторным форсажем дымку. Звонить Альберту в столь неурочный час не имело смысла. Паскудник в последнее время просто вырубал на ночь телефон. Я медленно побрел в Карши пешком. Хреновый из меня диверсант, ребята.

Когда я был уже у самого узбекского бюро пропусков, один за другим вдруг выбило силовые генераторы и на К2 опустилась необычная для этого часа тишина. Кажется пакость из бутылки генерала Тилляева все-таки сработала.

Самолет приземлился в Шереметьево-один. Мы заполнили таможенную декларацию. Я ввозил условные единицы на территорию Российской Федерации. В Шереметьево-два предстояло провести один час пока готовился к вылету борт на Нью Йорк.

Сквозь огромные окна международного аэропорта виднелась матушка Русь. Нам бы до Москвы, а там рукой подать. Вот и Москва. Я жил тут когда-то, в прошлой жизни. Может ну его к черту, этот Нью Йорк? Останусь на исторической Родине. Потом ко мне прилетит моя Анна. Родится сын — Констанкинч. Родится настоящим россиянином. Где родился, как говорится…

Я бросился звонить Анне.

— А я только задремала и видела тебя во сне!

— Здорово! Ну и как видела, расскажи, ты же у меня пророчица?

— Тебя убили.

Благостное настроение сразу улетучилось.

Когда началась посадка у погранпункта случилась заминка. Российские пограничники не разрешали вывозить наличную валюту. Это был полный идиотизм. Они требовали, что бы все сдавали наличные в российский банк в обмен на чеки для путешествующих.

Минимальный чек стоил тысячу долларов, а у меня собой было только пятьсот. Пришлось купить один чек на двоих скооперировавшись с женой капитана Казематова. Тут в Москве мы с ней жались друг дружке как сиамские близнецы.

Очередь к очередному чиновничьему окну, надменный выгляд русского погранца и злобное личико банковской служащей быстро выбили из меня нежные ростки ностальгии по историческому отечеству. Триколор стал похож на наклейку от аквафрешь. Вместо юртбаши тут висел князь Владимир зализанный под австрияка.

Я втиснул несерьёзный чек в бумажник, моля бога, чтоб его приняли в далекой, неведомой Америке и снова встал в очередь к государственной границе Российской Федерации.

От временного блэкаута на базе пострадали только казармы и холодильник с запасом сухпайков. Электроснабжение штаба К2 и диспетчерской башни было восстановлено в считанные минуты. Возможность отключения энергоснабжения со стороны джамахирии и контаминация дизельного топлива были частью регулярно проводимых учений.

В соответсвии с предписанием командира базы, продукты и пайки, которые оставались в неработающем холодильнике почти восемнадцать часов, подлежали полному уничтожению. Нельзя рисковать даже тенью возможности отравления личного состава Все содержимое холодильника вывезли в дальний сектор базы, где американцы, еще в первые дни оккупации вырыли лэндфил — огромную помойную яму.

Через четыре дня пайки чудесным образом уже продовались в каршинских ларьках фирмы Ешлик. Поговаривают, что Ешлик крышует крупный генерал из ташкентского СНБ, но у меня нет никаких фактов в пользу этой теории. Фактически же новоиспеченое совместное предприятие Майнард-Тилляев отхватило полумилионный контракт на постройку новейшего холодного хранилища оснащенного суперсовременной системой Арктик Эйр. Здание должно возводиться с нуля и иметь отдельный отсек для комфортабельного морга, где будут хранится транзитные пассажиры следующие грузом двести.

В Нью Йорк летели турки, люфтганза, эйр джумухерия и аэрофлот. Ближайший был аэрофлот — всего через восемь дней. Это будут долгие восемь дней. Длинные и бессмысленные как в лагере после амнистии.

Выходя из кассы, я нос к носу столкнулся с куратором Ильдаром. После провала секретной операции Михал Ваныча на меня просто махнули рукой. Ильдар смотрел на меня с грустью, как на смертельно больного.

— Улетаешь?