Ольга Манскова - Без имени

Мальчик в углу шмыгнул носом, и вновь вернулся в границы восприятия.

— Что ты там… Молчишь? Может, извинишься?

— В чем? — он действительно забыл.

— В чем? Ах ты, дрянной мальчишка! Извинись сейчас же, и сможешь выйти оттуда.

— Как?

— Повторяй за мной: мама, прости, я больше никогда не буду рисовать на стенах!

— Мама, прости, я больше никогда не буду рисовать на стенах…

— Ну… Выходи, что ли? Что ты там застрял?

Пралайя завершилась…

— Спасибо, Схимник, — поблагодарила Фанни.

— Тебе понравилось? — спросил он.

— Не знаю… Думаю, что это не то слово: понравилось. Просто, спасибо. За то, что вы есть, и… Такой вы странный…

— Прочитайте мне что-нибудь своё… Фанни, вы же пишете стихи?

— Как вы узнали?

— Никак. Пришло сейчас в голову…

— Ну… Тогда, мне кажется… Это будет вам в тему…

— Не дарует ни истины, ни оправданья, — эхом повторил Схимник.

— Ты уверен, Неназываемый, что нам… Следует это сделать? Мы засветимся, и придется снова отсюда валить, куда-нибудь далеко, — обратился к нему Сенсей, перекрикивая шум вертолета.

— Уверен. Про нас, похоже, и так прознали.

— Почему ты так думаешь?

— Эй, Крот! — позвал Неназываемый.

Маленький человечек со связанными руками обернулся и осклабился, выражая таким образом подобие жалкой улыбки.

— Я думал, вы обо мне совсем забыли, — сказал он. — Вы обещали отпустить меня, если всё пройдет успешно, и парень выживет. Выжили даже оба…

— Отпустим, мы давали слово, — ответил Неназываемый.

— Серьезно? Ты намерен отпустить гада? — спросил Сенсей.

— Только, Крот, к тебе ещё несколько вопросов… Зачем таким, как Царь и прочие, был этот центр и ребята? — спросил Неназываемый.

— Похоже, Царь не ошибся. Вернее, Ферзь. Это он их вычислил. А после, и все остальные заинтересовались, — хихикнул Крот. — Что, ваших накрыли, да?

— При таком положении дел ты еще и хихикать способен? Отвечай, что вы про них узнали, — приказал Сенсей.

— Были лишь догадки… Ребята там все молодые. А Царю известно стало, что ваши… Ну, они как бы все моложавые, болезни их на берут. А ещё… Тайны вы всякие любите, посвящения… Свой человек туда было наш внедрился, в вахтеры. Но ваши его быстро отфутболили.

— Виталий, — пояснил Неназываемый Сенсею тихо, шепотом, — Он с теми ребятами, когда дружбу завязал, думаю, и приборчики некоторые им подкинул. Чтобы те двуличных легко вычисляли.

— Крот, а доказательства были? Или же, только из-за догадок ваши пошли громить центр?

— На кону же эликсир был. А Царь очень хотел его заполучить. И знал, что у подпольных и моложавых он есть, эликсир этот. Ради такого… Даже, лишь по подозрению, чего уж там… Вдобавок, он своего внедрил как раз туда; что в теле Николая был. Он должен был донести ему обо всем, что там увидит. Его допустили внутрь и даже на собрание. Собрание было тайным; это укрепило Царя в правильности выводов. А потом, видимо, что-то пошло не так. И парня вырубило. Царь это прознал, у него с парнем канал… И сразу двинул тому на подмогу.

— Забавно, — заметил Неназываемый.

Повисло молчание.

— Гена, давай, спускайся, — обратился Неназываемый к пилоту. — Высадим здесь Крота.

— Что, здесь? За городом, на болотах? — с ужасом спросил тот.

— Выкарабкаешься, — ответил Неназываемый. — Оставим тебе карту и компас. Сенсей, ты проводишь его? Там, внизу, развяжешь ему руки.

— Как скажешь. Только, предварительно сотру ему память нескольких последних дней. И сделаю это с превеликим удовольствием, — отозвался тот.

Он вышел с Кротом, и вскоре вернулся. Вертолет круто взмыл вверх.

— Курс на заправку, а потом — снова на базу андроидов? — спросил пилот.

— Несомненно, — отозвался Неназываемый. — Все готовы?

— Да! — хором отозвались Сенсей и пилот.