Нелл Уайт-Смит - Демонология и я. Сны Зимы

– Нам… плохо это преподавали в работном доме.

– В часы полнолуния, когда Хаос нападает на мир, – завёл, наверное, довольно часто рассказываемую им историю Дракон, и из его тона я понял, что он то ли часто проводит инструктажи, то ли вовсе читает лекции, – Машины Творения отбирают от Хаоса то, из чего он состоит – Тело Хаоса. При соприкосновении с Машинами Тело Хаоса превращается в Первородное вещество. Его отправляют к машине Первородного Огня, в домен Хозяина Гор, где создаётся черное вещество, то есть первооснова, всё, из чего состоит мир.

– Странно, я чувствую нелогичность классификации: почему оно называется «черное вещество», а не «тело мира», например.

– Потому что Тело Мира – это черное и белое вещество. Разница в том, что черное вещество можно изменить второй раз и больше, а белое – уже нет. Вдобавок, превратить черное в белое крайне непросто, есть специальный ритуал.

– А… что такое в таком случае «Сны»? – вернулся я мысленно к моей дорогой Зиме. – «Сны» – это белое вещество? Неизменяемое? Я слышал несколько раз, что если Тени появились во Снах, значит, Зима разлюбила того, кого хранит там, почему такая однозначность? Это жестоко, так говорить.

– Сны демона – это не черное и не белое вещество, это… нечто сакральное. Скорее, воплощённое в информации чувство демона, влияющее на внешний мир.

– И какой самый расхожий пример тут обычно приводят? – поинтересовался я.

– Солнце, – ответил мне Дракон, не раздумывая. – Солнце – это Сны Конструктора, его воплощенное желание создавать нечто такое, чего раньше не существовало, идти вперёд. Поэтому Тени не могут пожрать солнце, поэтому его свет – яд для них.

– Так значит, Сны Зимы – это её любовь, воплощенная в снегу? – тихо произнёс я. Я подумал в этот момент о снеге, об одиноком доме в искрящейся ледяной пустыне, о белой священной тишине и свете, трогательно спрятанном за толстыми стенами. Кристаллы печали танцуют в воздухе. Кристаллы печали и льда, бесконечных бесплодных поисков.

– Если Тени смогли проникнуть туда, кот, – мягко обратил моё внимание на логику мира Дракон, – значит, Зима утратила то чувство, что отнимало её домен от мира, вот и всё. Сны Зимы стали просто системой озёр, а снег – снегом. Выводы мастера Конструктора – это не жестокость, а просто механика мира.

К этому времени мы выбрались из казавшихся мне бесконечными коридоров на одну из многих и многих террас Храма, откуда открывался прекрасный вид на Башню-из-Ветра-и-Пламени. Сама она, конечно, состояла не из огня, а из светлого камня, очень красивого, но на меня, механоида, башни как вид строений почему-то никогда не любившего, особенного впечатления так бы и не произвела, если не её навершие, которое было… да… кажется, сплетено из ветра и пламени. Эта глава, это переживание каплевидного купола представляло собой какое-то нереальное, состоящее из многих перекрученных между собой огненных струй. Оно мерцало в необычной, будто бы от танца, вдохновлённой динамике и бросало наверх, в темнеющие небеса, рыжее, словно косматая грива волшебного зверя, марево.

– Дракон, что это такое? – заворожено прошептал я.

– Система отвода лишнего тепла. От Сияющего металла много его образуется, раньше там думали сделать баню, но потом решили использовать как дезинфектор для големов.

– А на нём можно жечь карамельки? – задал я следующий вопрос всё с тем же благоговейным восторженным придыханием, и Дракон сделал движение, чтобы на меня посмотреть и чуть не стряхнул с себя этим. Вообще-то, я сам не знаю, почему так спросил, наверное, от голода, но именно жженая карамель представлялась для меня в этот момент каким-то ультимативным венцом всего самого лучшего и красивого, что только может существовать на черной земле (и белой).

Ничего мне не ответив, голем расправил крылья и взлетел, что немного вернуло меня в реальность. Для меня это было первым осмысленным полётом и поначалу я не слишком-то поверил в то, что стою на существе, парящем в небе. Что под Драконом ничего нет.

Я подставил морду ветру, позволив тому потрепать себя по жидкой шерсти, а затем спохватился:

– Слушай, а как я туда попаду без крови демона?

– Кот, ты наступил в кровь Ювелира, когда находился в Чертоге. Она инфицирована Тьмой, и поэтому мы летим в дезинфектор.

– А, – протянул я как-то грустно, вспомнив, что действительно я в неё наступил, – все здесь выражаются так непонятно, просто невозможно общаться словами.