Нелл Уайт-Смит - Демонология и я. Сны Зимы

Оставаться дальше мне показалось опасным для здоровья, если не для жизни, и я справедливо рассудил попытать счастья в Хрустальном Саду. Возможно тамошний хозяин окажется гостеприимней и пропустит меня в башню.

Я поворачивал назад, когда очередной чих, устоять после которого на ногах оказалось задачей не тривиальной, заставил меня схватиться за стеллаж для равновесия. Сделав это, я упёрся взглядом в одну (очень пыльную, само собой), но довольно знакомую мне вещь: простой дешевый гребень для волос с цветным навершием. Такие лет пятнадцать назад старшее поколение женщин носило в волосах как заколку. Очень похожим владела моя мастерица из работного дома, госпожа Кайринн. Этот гребень она раньше часто надевала, но потом потеряла его и очень расстроилась – мы так и не нашли.

Я не то чтобы давно не вспоминал о своём детстве и работном доме (по-хорошему ведь у меня и нет других-то дельных воспоминаний о жизни), но обычно я обращался памятью к своему мастеру Айвару, постоянно перемывая в памяти наши конфликты и попытки как-то договориться о моем будущем. А вот мастерица Кайринн… о ней я вспоминал только с нежностью и в последнее время как-то слишком редко. Возможно, потому что я уверен: из Лабиринта она смотрит на меня всё с тем же мягким сочувствием в добрых глазах, как будто знает, насколько мне с собой тяжело.

Повинуясь странному желанию почувствовать себя рядом с чем-то безопасным и родным, я вспомнил в один миг свои годы в работном доме. Память, улучив секунду свободного дыхания, воскресила с моём сердце воспоминания о моей комнате, интересных разговорах с учителями на занятиях, мои скандалы с мастером Айваром, когда я в очередной раз приходил пьяный и не всегда сам. Ещё я вспомнил и то, сколько он для меня сделал, и то, как он махнул на меня рукой. Даже наш с ним не слишком радостный, хотя и вроде как приятный для меня (ведь я добился своего) уговор о том, что я не останусь в этом работном доме на должности воспитателя после выпуска и получу место в Центре… всё это пронеслось передо мной в один миг, между чихами, и я зачем-то взял гребень в руки.

Раздался вздох. Точно такой, как мастерица Кайринн вздыхала. Я положил вещь на место и снова взял. Моё движение сопроводилось ровно таким же даже по интонации вздохом. Предположив, в чём суть, я коснулся вещи рядом, какого-то стёклышка. Оно тоже издало звук, но описать его я вам с должной степенью точности не могу – это словно часть какого-то слова или крика. Звук голоса, но совсем оборванный и оттого чужеродный.

Заинтересовавшись, я протянул руку дальше, и тут услышал предупреждающее рычание. Но не от предмета, а от пыли справа от меня. Осторожно-осторожно я хотел повернуть голову вбок и успокоить эту… пыль, скорее всего, являвшуюся рассредоточенным по всей Музыкальной Шкатулке демоном, но чихнул, стукнувшись лбом о стеллаж, тот начал ходить ходуном, издавая страшнющую какофонию. В попытке осмотреться я повернулся, чихнул… результат, я думаю, каждым из моих дорогих читателей уже предвосхищен.

В следующую секунду моей жизни за мной гнался воплощённый аллерген. Вся пыль передо мной втягивалась в нечто позади, что меня преследовало, и оно всё больше и больше обретало объективированную, разъярённую форму. Когда Хранитель Музыкальной шкатулки попытался материализоваться перед моим носом, я заскреб когтями при развороте и шмыгнул под ближайший стеллаж, рассчитывая пролезть под ним. Сделав это почти машинально, я не подумал, как буду справляться с атаковавшими меня на физическом и иммунном уровнях клубами подшкафной пыли, и мне пришлой действительно нелегко.

Чихая, нервно царапая себя и вместе с тем стараясь высвободиться наружу, каждым своим движением я множил непереносимое для уха сочетание всяких таких звуков, что и какофонией-то назвать уже язык не поворачивался: мало того, что они звучали невпопад, так ещё и сами по себе являлись чем-то совершенно невозможным. Когда я выбрался с другой стороны стеллажа… кажется, всё улеглось. Конечно же, я в это не поверил. Осторожно отходя от своего укрытия, я ждал, что в любой момент пыльный демон атакует меня опять.

Когда это произошло, я испугался немыслимо. Конечно же, сразу отпрыгнул, с перепугу обернувшись механоидом и налетев всем телом на хрупкие вещи позади себя, часть из них посыпалась вниз, соскальзывая с начавшего заваливаться и цеплять собой соседние стеллажи, шкафа. И тут впереди себя я увидел источник освещения – небольшое стрельчатое, убранное узорчатой решеткой, но не застеклённое окно, явно нужное здесь для какой-никакой вентиляции.