Нелл Уайт-Смит - Демонология и я. Сны Зимы

Я бросился к нему, понимая, что такие окна не станут делать с выходом наружу – иначе будет попадать дождь и прочие малоприятные вещи. Выкладываясь полностью сейчас, как впервые, я уверил себя так же, что пролезу между элементами ковки, а если правильно примерюсь – то смогу это сделать и в прыжке. Сосредоточившись на выбранном месте, я разогнался, сохранив хладнокровие, когда господин-аллерген попытался меня напугать, появившись перед моим носом снова, и прыгнул. Пролетев сквозь демона, я выпрямился в воздухе в черную мохнатую стрелу и узнал, что окно всё-таки застеклено (и потрясающе хорошо помыто).

Тонкое и хрупкое стекло я разбил, пролетев по намеченному курсу половину пути, а дальше застрял. В решетке. Перед моими застывшими в страхе глазами предстал непередаваемой красоты хрустальный сад со всякими хрупкими и дорогими растениями из цветного стекла, поднимавшимися над черными обсидиановыми плитами.

Я даже не мог осознать что хуже – то как упасть на это опасно или то как дорого. Строго подо мной стояло дерево – изящества нереального, словно лунным светом да серебром вышитое, словом, такое хрустальное дерево, на которое лучше не падать из-под потолка механическому коту. А да, с этой стороны стены окно, где я застрял, располагалось не на уровне груди механоида среднего роста, а очень высоко – я видел перед собой весь сад.

Я яростно грёб всеми четырьмя лапами, тщась вырваться из какофоническо-пылевого Лабиринта позади себя. Вообще, головой я прекрасно понимал, что паниковать не надо, что ничего я на самом деле и не застрял, что не порежусь, и осколки в механизмах вряд ли застрянут, и, главное, что падать вниз мне совсем никак нельзя, но вот беда заключалась в том, что голова с остальным телом как-то неудачно и довольно трагически утратила всякую связь – чем яснее я понимал, что делаю неправильно, тем сильнее и быстрее делал именно это.

Снизу к дереву (ну, точнее, так близко к стене, откуда я торчал, как только возможно), подошел темноволосый бледноватый мужчина. Рукава его рубашки были закатаны до локтя, и я сразу отметил, что ликровых клапанов на запястьях нет. Демон? Демон-хранитель Хрустального Сада?

– Вы в безопасности, – сказал он мне, – если вы не ранены, то бояться нечего – скоро придёт помощь!

«Этого мне ещё не хватало», – подумал я и, сделав роковое усилие, высвободился, немедленно сорвавшись вниз. Сам полёт у меня никаких воспоминаний не оставил, и я сразу же обнаружил себя сжавшимся и дрожащим на полу. Надо мной почти так же дрожало и звенело дерево. Несколько капелек хрусталя от веточек тонко станцевало по плитам, но дерево в целом не разбилось. Демон, стоявший рядом со мной, выжидающе на него смотрел. Через мгновение дрожь в стволе и хрупких ветках стихла, демон потянулся ко мне, чтобы помочь, и нас накрыла стеклянная лавина. Мне показалось в этот момент, что вообще кончился весь мир.

Звон стоял у меня ушах – ужасный, пробирающий до всех механизмов и родных камней звон, и я сам не слыша себя уже мгновение спустя скребся когтями по огромной луже крови, что расползалась по обсидиану, затопляя собой прозрачно-белые осколки.

Меня передёрнуло, не помня себя и не разбирая дороги, я бросился бежать, но затормозил, как только опомнился. Я отдышался, утерев плечом размотавшуюся соплю.

Так.

Так, здесь – кровь демона. Огромная такая жирная лужа крови. Вообще-то, это именно то, что мне нужно, я ради этого и пришел. Не так, ох, не так следовало это получить, но я сейчас заботился не о себе, я думал о мечте Зимы. Значит, я должен действовать смело и так далее.

Мне следовало вернуться и извозиться в этой луже как следует, по уши. Я сделал шаг вперёд и… два назад. Нет. Кроме того, что это совершенно ужасно, и я вряд ли на это решусь, есть ещё одно: пока я доберусь до Башни (а она, кстати, ещё неизвестно где), кровь свернётся. Нужно… нужно что-то… я увидел отсеченную острым, как бритва, осколком кисть. Ею демон как раз и тянулся ко мне, чтобы оказать помощь в тот момент, когда дерево рухнуло. Наверное, внутри плоти кровь останется жидкой дольше и, хотя это тоже ужасно, и я вряд ли отважусь, идея сама по себе, если взять её в отрыве от сопутствующих обстоятельств, нужно признать, показалась мне здравой.

Так я уговаривал себя, пока, низко припав к полу, подползал к своей цели. Вот я уже передними лапами и брюхом в крови, вот кисть передо мной (будь это, к примеру, палец, наверное, вышло бы легче, но осматривать всё остальное тело для того, чтобы узнать, что со второй рукой, я под страхом смерти бы не стал).