Константин Ганин - Приди за мной

– Каждый раз хочу тебя спросить и забываю, – сказала Саша, усаживаясь в кресло. Она подождала, когда Алман разместится в своём, напротив неё, и только потом продолжила. – Почему ты не нашёл себе что-то похожее или подходящее в Кремле?

– Не люблю высокие стены. Давят, – ответил Алман и едва заметно улыбнулся. – Моё отшельничество вызывает неудобства?

– Нет, мне полезно прогуливаться. Со свитой это выглядит глупо, но Кабир настаивает.

– Чёрный шёлк очень Вам идёт, Княгиня.

– Опять это «вам», Алман, – упрекнула Саша, – мы же одни. Зачем это?

– Знак уважения. Не более того. К тому же вскрытую фамильярность очень сложно потом сдерживать, – ответил Алман. – Я позволю себе повториться: если этого требует дело, то я мог бы переехать в Кремль на какое-то время.

– Нет. Никакой нужды в этом нет, – ответила Саша и откинулась на спинку кресла, сохраняя осанку. – Алман, мне надо поговорить с тобой.

– А я уже хотел предложить партию в шахматы, – ответил хозяин мягко улыбаясь.

– Во-первых, – продолжила Княгиня, пропуская его реверансы, – спасибо тебе, что взял часть забот на себя. Не знаю, кому могла бы довериться больше, чем тебе.

– Это не стоит слов.

– Хорошо. Но сейчас не об этом. Я хотела бы поговорить про боты. Ты ведь наверняка знаешь про них? – спросила Саша.

– Конечно. Но лучше бы о них поговорить с Олегом.

– Не хочу, – слишком резко ответила Ксандра. Плечи её задвигались, словно раскрепощая напряжение в шее. – У моего мужа больная логика.

– Необычный диагноз, – улыбнулся Алман. – Хотелось бы чуть больше понять, что он означает.

– Зачем?

– Чтобы не заразиться.

– Причина веская, – согласилась Княгиня. – Больная логика – это когда вместо того, чтобы сделать просто и прямо, кое-кто начинает преодолевать выдуманные сложности.

– Это какие же?

– Все. То есть те, которые вот-вот возникнут в ближайшее тысячелетие с вероятностью один к миллиону. Может, для кого-то это и нормально, но мне не подходит.

– Извечный спор стратега с тактиком, – заметил Алман.

– Параноидальная осведомлённость о несбыточном, – ответила Саша и пальцами изобразила что-то вроде короны над головой.

– Он просто беспокоится о тебе.

– Он просто привык к манипуляциям, – поправила Саша своего собеседника.

– Я не думаю.

– Думаешь, но не скажешь. Наверное, и ты не лучше, но хоть скрывать это умеешь.

– Спасибо, – улыбнулся Алман.

– Не за что, – ответила на улыбку Ксандра. – Кстати, Олег как-то сказал, что тебя может заинтересовать должность шута. Он не говорил об этом?

– Нет, – безучастно ответил Алман. – Наверное, придерживает в качестве сюрприза. Мне будет неловко от того, что я узнал ваш с ним секрет.

– Не беспокойся. Секреты и страх – основа его управления, – она посмотрела на хозяина, но он только двинул бровями в знак интереса. – Да, страх.

– Наверняка это не всё.

– Ну да? – улыбнулась Ксандра и тоже подвигала бровями. – Человек боится, потом боится сильнее, потом боится очень сильно, потом совсем теряет надежду и в конце концов умирает. Это наши планы на жизнь рядового Горожанина.

– Забавная трактовка, – улыбнулся Алман. – Так чем я могу быть полезным?

– Блестяще! – воскликнула Саша, изменившись в голосе. В подтверждение своих слов она щёлкнула пальцами. – Ты поразительный человек, Алман.

– Пожалуй, мне стоить предложить чаю, – нахмурился Алман и чуть привстал с кресла.

– Нет, не стоит, – остановила его Княгиня. Собственное возбуждение было настолько необычным для неё, что хотелось его продлить.

– Хорошо, – сдался Алман и снова уселся в кресло. – Так в чём я смог проявиться как человек поразительный?

– Вообще-то, во всём. Но конкретно сейчас в твоём умении не называть меня совсем никак. После того, как я запретила тебе называть меня на Вы, ты ни разу не обратился ко мне никак.

– Это очень грубо с моей стороны. Я постараюсь исправиться, – пообещал Алман.

– Вот, опять, – улыбнулась Саша.

– Годы блужданий по собственным мыслям, – ответил Алман и развёл руками, – отвык от людей. Так что же за вопрос привёл ко мне?

– Алман, я хочу отключить боты, – сказала Саша и сделала губами фальшивую улыбку.

В комнате повисла тишина. Потрескивание огня снимало напряжённость и располагало к тому, чтобы не прерывать молчание.

– Это было бы очень смелым решением, – наконец произнёс Алман. Мимика его лица умерла окончательно.

– И? – удивилась Княгиня. – Продолжай. Ну?