А. Седых - Башня Континуума. Слава Резонансу

– Итак, в чем ваши проблемы. Внимательно слушаю.

– Не знаю, как начать…

– Начните как-нибудь, я выдержу, – проговорил Вольф насмешливо, – и не бойтесь, я не кусаюсь. Парень я простой, из самого чрева народа, так сказать.

Дэниэлу, признаться, понадобилось собрать в кулак все свое мужество, чтобы затронуть эту тему.

– Вам это покажется необычным, но я хотел бы поговорить о луизитанском Культе…

Мощные челюсти Вольфа лязгнули, будто сомкнувшиеся створки медвежьего капкана. Он резко махнул рукой, заставив Дэниэла замолчать.

– Нет, нет, мистер Ланкастер. Перед тем, как заехать к вам, я успел навести кое-какие справки и в курсе ваших личных проблем с Культом Короля. Тогда вы работали в газете «Вестник Республики», и Синдикат получил вам расследование деятельности этой одиозной религиозной организации. Закончилось все прескверно, как я понимаю. Культисты взорвали здание, где находилась редакция «Вестника». А вместе с ним – и прилегающий к зданию жилой квартал. Все сотрудники «Вестника» погибли, а вам удалось спастись чудом. Соболезную, но чем я могу помочь.

– Я хочу, чтобы вы нашли и истребили заправил Культа.

Вольф прищурился.

– Вы ведь лично занимались расследованием деятельности Культа, и оттого не можете не знать, что руководители Культа мертвы, и на текущий момент культисты представляют собой бессмысленное стадо, сплоченное разве верой в скорое возвращение Короля… кем бы он ни был.

– Да, но я думаю, что эти руководители были лишь подставными пешками, а настоящие организаторы этой аферы все еще живы и на свободе.

По лицу Вольфа было понятно, что ему на это совершенно наплевать.

– Вы понимаете, мальчик, мне наплевать. Я сейчас лишь чертовски жалею, что под давлением Моримото впутался в этот бессмысленный штурм и потерял там уйму своих бойцов.

Дэниэл был ошеломлен. Хотя почему. Ему давно настала пора понять, что жалкие людишки – лишь разменные монеты в борьбе за деньги и власть.

– Как так?

– А так. Это, конечно, к лучшему, что Луизитания оккупирована Культом. Крайм-О терпит колоссальные убытки, Моримото каждый день теряет уважение в глазах своих сотрудников. Поймите. Сильный и влиятельный Синдикат нам ни к чему. Некогда эти полоумные азиаты с катанами оказались небесполезны для славного дела нашей революции и, быть может, будут полезны еще какое-то время, но уже совсем недолго. Настала пора самым решительным образом от них отмежеваться! Вам тоже не мешает перестать якшаться с вашими дружками из Крайм-О. Поймите, мистер Ланкастер. Эти люди – первостатейные бандиты. Убийцы. Наркоторговцы. Вербовщики организации похищают невинных детей и превращают в элитных солдат организации!

Дэниэл оказался в причудливом мире, где понятия добра и зла были изрядно расплывчатыми и туманными. Да, бандиты. Да, наркоторговцы. Да, убийцы. Да, вербовщики Синдиката похищали крошечных детей, планомерно уничтожали в них все человеческое и превращали в элитных солдат. Но, по крайней мере, убийцы и бандиты не пытались притвориться благородными и возвышенными людьми. Ведь не пытались же?

– Да, конечно… но что с жертвами Культа?

– Мы разберемся с этими болванами, как только я покончу с другими, более важными, делами.

– Какими? – поинтересовался Дэниэл неосмотрительно.

– С вашим старшим братцем, к примеру. Вы довольны моим ответом, молокосос.

Дэниэл решил промолчать. Ради разнообразия. А Первый Консул, напротив, решил разразиться речью. Долгие годы политической карьеры давали знать о себе. Вольф вообще не разговаривал, а произносил речи. Наверное, тем же страстным тоном он за завтраком просил жену передать хлеб и масло.

– Так вот, когда лорда Ланкастера схватят, я распоряжусь, чтобы его сиятельную особу доставили в нашу славную столицу и вздернули при большом стечении публики на центральной площади. А рядом повесят его закадычного дружка, Сэйнта. А также генерала Сабри, этого выродка, предателя и отщепенца, якобы губернатора Дезерет. А рядом, в качестве завершающего штриха этого чудного пейзажа, мы повесим маленького ублюдка, Константина.

– Шестилетнего мальчика? – брякнул Дэниэл и немедленно раскаялся в том, что нарушил обет молчания. Черт возьми! Кто тянул его за язык!

– Вы ведь и сами понимаете, он не просто маленький мальчик, а сын своего отца! Или, по-вашему, для меня лозунг смерть диктатуре – лишь популистский набор бессмысленных звуков? Это не…

Внутри у Вольфа что-то скрежетнуло и щелкнуло. Внезапно голубые глаза его зажглись ярким красным светом. Он перешел в боевой режим. Внутри у него закипела искусственная кровь, являющаяся разновидностью сатори. До Дэниэла донесся острый запах химикатов и машинного масла. Кожа Вольфа приобрела прочность кевлара, из пальцев выдвинулись острые, как бритвы, раскаленные добела лезвия, и они принялись бешено вращаться.