А. Седых - Башня Континуума. Слава Резонансу

– Ну, эмм… как ваши дела, ребята.

– Нормально, спасибо, что спросили, сэр.

– Я бы предложил вам выпить, но вам это не нужно?

– Мы получаем достаточное количество питательных смесей и электричества для наших батарей, мистер Ланкастер.

– Эээ… да? И как вам живется без тел. Без ваших человеческих тел, я имею в виду.

– Наши механические тела стократ более эффективны и производительны, чем жалкие кожаные мешки, созданные природой, – сказал командир с явной гордостью. – Но некоторые ренегаты, понимаете, думают, что могут остановить прогресс.

– Эээ… кто, например?

– Например, ваш брат.

– Кит? Почему?

– Ну, если вы не слышали, пару лет назад он запретил использование на заводах Корпорации в Промышленной Зоне новейших модифицированных производственных чипов. Мол, юниты от их использования выгорают, раньше стареют и умирают. А еще распорядился, видите ли, повышать юнитов по службе вне зависимости от их рангов. Но есть еще кое-что, даже хуже.

– Что?

– А то, – недобро сказал командир. – Корпорация, я знаю, долгими годами поддерживала революционное подполье Промышленной Зоны.

– У вас там есть подполье? В самом деле? За что они выступают?

– За отмену системы рангов или, по крайней мере, ее модернизацию. За то, чтобы юниты сами выбирали, сколько и где им работать, с кем коммуницировать, и так далее. Чистое безумие и хаос.

Дэниэл был потрясен.

– Но за пределами Промышленной Зоны именно так все и живут. Более или менее.

– Да? – отозвался командир ядовито. – И посмотрите на результаты. Никакой эффективности и производительности. Праздность. Болтовня. Бессмысленное коммуницирование. Люди выполняют работу, к которой не приспособлены и которая им даже не нравится. Лентяи. Саботажники. Невротики. Худшее, что может случиться с человеком – оказаться не на своем месте.

Дэниэл не знал, спорить ли. Он уж явно ощущал себя не на своем месте. Но Кит поразил его. Неужели в нем осталось еще хоть немного милосердия. Хотя, бесспорно, их милость был бы куда лучшим человеком, если бы на него не давила страшная обязанность каждую секунду обеспечивать Корпорации многомиллиардные прибыли. К счастью, Дэниэлу не пришлось продолжать этот странный диалог, так как вернулся штурмовик с начальником службы безопасности.

– Как вы, Даниил Геннадьевич, голубчик? – спросил он на уни-глаголице, окинув студеным взором ужасную мизансцену. – Вы не ранены?

– Я в норме, но генерал Вольф…

– Вижу. Не волнуйтесь, я разберусь. Ступайте, умойтесь, приведите себя в порядок и поезжайте домой. С вас на сегодня хватит. И не болтайте о том, что здесь случилось, хорошо? Попозже я пришлю ремонтников и уборщиков, они ликвидируют этот кавардак.

Дэниэл все еще не мог поверить, что это происходит на самом деле. Как можно было назвать самоубийство Первого Консула кавардаком?

– Но ведь генерал Вольф мертв! Как же… что теперь?

Начальник службы безопасности улыбнулся.

– Голубчик. Вы молоды. Когда еще чуть-чуть повзрослеете, то поймете, что на земле нет ровным счетом ничего вечного и окончательного. Включая и смерть.

1.

Дезерет, обитель мятежного пророка Сэйнта и вотчина отца Аваддона, встретила их явлением, вполне обыденным для этих проклятых мест – бушующей органической метелью. Взлетно-посадочные полосы и административные здания Джет-порта, который находился в трех милях от пригородов Диса, словно бы тонули в белом мареве.

– Что это? Снег? – спросил у Кита Константин, привстав на цыпочки и расплющив царственный нос о ледяной пластик иллюминатора их роскошной раззолоченной каюты. Последние две недели они провели в гостях у губернатора Каенна, и для путешествия на Дезерт тот любезно предоставил им Джет-корабли, включая свою персональную Джет-яхту.

– Нет, – сказал Кит, – это…

В действительности то были останки триллионов бабочек, разложившиеся под палящими лучами трех солнц Дезерет, но Кит при здравом размышлении решил не посвящать будущего монарха в эти неаппетитные детали.

– Что-то вроде песчаной бури, – наполовину честно ответил он, поскольку наполовину органическая метель и впрямь состояла из раскаленного, мелкого, как мука, песка.

– Ясно. И долго нам еще здесь сидеть? – спросил Константин недовольно, отпрянув от иллюминатора.

Невыносимый ребенок. Они-то и приземлились буквально пять минут тому назад. Теперь осталось подождать, пока на борт взойдет главнокомандующий повстанческой сэйнтистской армией генерал Сабри, посадит их в уютный, герметически закупоренный механо и отвезет в уютные, герметически закупоренные бункеры. Кит объяснил это Константину, а заодно Шарлотте. Любимая не сумела скрыть своего скептицизма.