Андрей Сухарев - Пришествие. Киберпанк

– Я не знаю. Ленин, наверное. А у тебя? – я снова вижу ее улыбку.

– Сид Барретт… Основатель культовой группы Pink Floyd. Одна из загадочных фигур в истории рок-музыки. Личность, которая не открыла нам всех секретов. Лишь хранил молчание, глядя в лицо пустым, немигающим взглядом, как зомби. Слышала, что музыканты в следующей жизни становятся Буддой? Так это про него. Он выпустил лишь единственный студийный альбом «The Piper at the Gates of Dawn», – с жестким акцентом говорю я. – Альбом был записан в несколько подходов с февраля по июль 1967 года, когда Beatles записывали унылую композицию «Lovely Rita». Сингл «See Emily play» стал хитом на родине музыкантов. Когда «Битлз» пели свои попсовые девчачьи песни, они отсасывали у «Пинк Флойда», которые несли нечто божественное в своих песнях c глубоким недоступным для нас смыслом. Они были как религия. Ну, познакомившись с ЛСД, многие говорили, что у него поехал крыша, и в итоге его выгнали из группы, написав дурацкую композицию «В свете безумного бриллианта», словно решили отдать ему должное за всю работу, которую он проделал для группы. Он не сошел с ума. Он просто увидел правду жизни и таил молчание. Закрывшись в своей комнате, он неделю жрал ЛСД абсолютно один. Он видел все стороны жизни. Он создал абсолютно свой божественный мир, наполнив его своими иллюзиями и фантазиями, он был создателем в этих четырех стенах, где мог быть кем угодно.

– Где он всегда будет счастлив? – уныло спрашивает меня, делая вид, что продолжает меня слушать.

– Возможно. Но даже в собственном придуманном мире есть свои демоны, – жизнеутверждающе ответил я. – Он видел Ад. Он видел Рай. И однако ничего нам не сказал, он не поведал нам правду жизни. Абсолютно ничего, зашифровывая всю правду в своих песнях, составляя ребусы, но его никто не понял, абсолютно никто, он оказался никому не нужен со своей правдой жизни. И в итоге он отправился жить в материнский дом, занимаясь садоводством и живописью.

Она делает вид, что действительно меня слушала.

– Ты действительно ебнутый, – говорит очередная шлюха, не поверившая в мою историю Падшего Ангела.

Целует меня в бороду.

Открывает и закрывает дверь.

Я же стою без каких-либо движений, уставившись вниз, куда-то в ад.

Я закрываю глаза, и обида переполняет меня.

Ударив кулаком, я очередной раз делаю дырку в стене.

Падаю на пол и начинаю отжиматься до потери пульса.

Желая того, чтобы мое сердце остановилось. Солнечный свет обжигает мне глаза, но это не свет в конце тоннеля, от бессилия я падаю на спину и смотрю в потолок, ища бычки сигарет, брошенные на пол.

Нам не суждено быть вместе.

Никогда.

Я подобен падшему ангелу.

Я вспоминаю себя падшего.

Подобного падающему самолету я летел вниз. Поток воздуха обжигал мое лицо, мое тело горело, но я не чувствовал физической боли, лишь боль внутреннюю, ебучую внутреннюю боль и чувство утраты.

Это как когда твоя девушка, которую ты любишь и покупаешь ей дорогие стринги в соседнем супермаркете, трахается с другим типом, изменяет тебе с другими волосатыми задницами, и ты узнаешь об этом. И тебе больно.

Ты чувствуешь себя брошенной вещью, микроволновкой, которая нахуй никому не нужна.

Моя бользанимает тысячелетия. И какой-нибудь друган тебе может сказать, что на свете тысячи других красивых девок, с которыми ты будешь вместе, однако он мне уже ничего не сможет сказать, а просто похлопает по плечу со словами « Бывает».

Я могу рассказать все о небесной жизни, каждому проходимцу поведать о ней во все красках. Когда там завтрак, обед, ужин, какое там кабельное. Но я так не делаю. Даже Бог не дал мне запрета на это, зная, какой информацией владеет моя голова. Он знает, что, так же, как и Иисуса, меня повесят, сожгут на костре или же упекут в психушку – в современно мире сейчас несколько другие, более гуманные методы борьбы с такими личностями.

Поэтому я предпочитаю молчать и видеть свет, испускаемым солнцем, которое я когда-то любил.

На улице светает. Этот мир готов проснуться, неохотно зевая очередному беспонтовому дню.

Живой рукой, по венам которой еще течет кровь, я беру бычок с пола, вставлю его в рот, прикуриваюсь и выдыхаю дым в потолок, с которого текут капли воды мне в рот, на лоб и в область яиц.

Я поднимаю свою механическую руку вверх, закрыв тем самым солнце за моим окном. Закрыв, но так и не уничтожив.

Солнечный свет обжигает мне руку. Однако я ничего не чувствую, а тупо любуюсь искусственно созданной красотой, словно импотент-турист, заглядывающийся на огромные небоскребы урбана и готового дрочить на них.