Андрей Сухарев - Пришествие. Киберпанк

– Кто ты все же? Какой-нибудь маньяк-насильник? Какому-то мудаку с района никто не поставит имплантат вместо руки.

А она стойкая девочка.

Обычно местные шлюхи из бара выбегали из этой квартиры, затыкая свою анальную дырку большим пальцем с маникюром.

– Ты не боишься меня? – продолжаю снова играть ей.

– Боюсь. Но я хочу знать, кто ты, – она стоит возле двери и ждет от меня ответа.

Я медленно встаю с кровати и подхожу к ней, хватаю ее за шею своей обычной рукой из пота и крови и толкаю до тех пор, пока она не ударяется об стену головой.

– У каждого из вас есть прошлые жизни. Ты могла быть каменщиком и умереть от недостатка в твоем сердце любви проституток. Ты могла быть студенткой-наркоманкой, влюбившейся в мажора на крутой тачке. И в отличие от вас у меня была всего одна жизнь, и я продолжаю жить именно этой жизнью. Жизнью слуги, у которого больше нет выбора. И самое ужасное в ней то, что я не могу умереть. Представь, насколько ты должен не хотеть жить, желая умереть. Ну, что бы ты ни делал, у тебя этого не выйдет. Как бы ты ни стрелялся, как бы ты ни резал себе вены, как бы ты ни вешался – ничего. Я вынужден ждать суда, и самое ебанное в том, что я понятия не имею, когда он настанет. Вы, люди, всегда любите говорить о своей боли, всегда говорите о своих страданиях – как вам тяжело, – однако вы не знаете, что такое боль, у каждого из вас есть право на ошибку, а у меня больше его нет.

Я вижу страх в ее глазах.

Я вижу, как ей больно, и продолжаю сжимать ее шею.

– Кто ты? – продолжает она.

– И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли. И не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю Вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.

– Что это? – ее страх становится все больше и больше. Возможно, она поверит в то, что ужаснейший маньяк-насильник.

– Это Библия, женщина. Я помню и знаю все. Ну, в отличие от моих соратников, им повезло меньше, чем мне. Хотя… кто знает. Они были отправлены в ад, я же на землю мучеником, сохранив свое бессмертие и часть своего дара. Вынужден шляться здесь и бухать в барах уже долгое время. Я завидую вам, людям: у вас есть возможность измениться, исправить свои ошибки. Я же вынужден нести свой тяжкий крест, и ничто не изменится. Потому что ангел, падший ангел, и мы не вправе что-то менять, потому что мы – слуги Божьи, и совсем забыли о самом главном. Это и есть судьба.

– Что ты сделал?

Я продолжаю смотреть в ее глаза.

– Мой товарищ, старый друг Денница, совратил меня и еще других ангелов, я поверил ему, поверил в то, как этот мир несправедлив, что можно сделать его для нас лучше, позабыв как раз таки о его справедливости. Я сделал этот выбор, потому что был влюблен, просто влюблен в него. Но святой Архангел Михаил поразил нас и, грубо говоря, дал пизды, Бог низвергнул Денницу и множество других ангелов в ад, отправив их в царство Вельзевула. Треть звёзд была сброшена в ад, в нескончаемую бездну. А меня же отправил сюда и наградил бессмертием, чтобы я больше никогда не встретился с Денницей.

– И ты мечтаешь вернуться?

В ответ лишь тишина.

Я не знаю.

В центре рая находится древо жизни. Я знаю, там заебись, мы не раз с Денницей пожимали плоды этого дерева. Однако кто вне Рая, тот лишён плодов этого древа и без них не может жить вечно. И когда низвержен был Денница и другие ангелы, они все до единого лишились жизни вечной, кроме меня и его.

И нам не суждено больше встретиться.

Я знаю все.

Я видел многое.

Я познал многое.

Я потерял все.

Однако связан еще с космосом.

– И в чем же твой дар?

Я смотрю в ее глаза.

В ее зеленые планеты, в которые на космическом корабле я готов познать и лишь за пару секунд узнать ее жизнь.

Я вижу ее боль, ее убитого в машине отца, расстрелянного из-за того, что он не поделил бизнес с лучшим другом.

Я вижу ее вторую боль – оставленную матерью дочь, вынужденную шляться по бабушкам и тетям с целью прокормить себя.

Я вижу начало жизни проститутки, я вижу ее первую любовь, который отымел ее в очко, кончил на клитор, я вижу рождение и смерть и еще кучу бесконечных слёз.

Но я молчу.

Стараясь ничего не говорить.

Я хватаю ее крепко за руку своей металлической рукой и не отпускаю, я не хочу, чтобы она сейчас говорила.

– У тебя есть кумиры? – спрашиваю ее я.