Михаил Савеличев - Лабиринт для Минотавра [litres]

Поначалу Телониусу показалось, что Ариадна допустила ошибку в расчетах вектора движения и вместо того, чтобы вывести их на траекторию убегания от Юпитера, направляла бот в бездну. Он дернулся к пульту внести коррективы, она перехватила его руку:

– У нас не хватит скорости на выход. Доберем за счет гравитационного поля.

– Путь в никуда, – сказал Телониус. – Мы не знаем градиента плотности атмосферы, модель выдает слишком большую погрешность. Эти ваши Юрковский с Крутиковым были молодцы, но мы погрузились глубже, чем они. Заметила, что гравитация и давление растут быстрее? И какая разница, что нас расплющит скорее?

И тут Ариадна повторила тот же фокус, что до этого проделал Червоточин – провела пальцем по зеркальной субстанции демпфер-скафа там, где рот. Опять возникла жутковатая улыбка от ушного отверстия до ушного отверстия. Зеркальная субстанция попыталась закрыть повреждение, отчего улыбка исказилась, превратившись в жуткую ухмылку агонии или кровожадности.

– Сингулярность, – сказала Ариадна. – Ты, Минотавр, забыл про сингулярность. Вокруг нее сделаем и маневр разгона. Если колымага не развалится.

В этом Телониус сомневался, но больше не пытался переубеждать Ариадну – в пилотировании она давала ему фору. Если имелся иной путь вырваться из ловушки Юпитера, она бы обязательно им воспользовалась. Чтобы покинуть лабиринт, необходимо добраться до его сердца. Ему даже стало легче – всегда и во всем полагался исключительно на себя, а теперь передал часть бремени кому-то еще.

– Дождемся конца операции, – сказала Ариадна. – Высоких перегрузок Корнелий не выдержит… Хирургия, сколько времени необходимо на завершение процедур?

Нет ответа.

Ариадна еще раз ткнула клавишу, но безрезультатно. Повернулась к Телониусу:

– Сдохли коммуникации. Проще посмотреть самим. Сможешь?

– Да, командир. Безусловно, командир.

– Возьми оружие, – сказала Ариадна. – На всякий случай.

Вид операционной говорил, что последние слова Ариадны имели веские основания – это именно тот «всякий случай», когда лучше быть вооруженным, если не до зубов, то хотя бы чем-то более серьезным, нежели инженерный резак. Пожалуй, здесь во всю силу порезвилась абордажная команда, не стесняясь в средствах. Правда, и не забывая сохранить живучесть корабля.

Главный удар пришелся на киберхирурга – возможно, гипотетические пираты приняли его за неизвестный им вид вооружения, а потому изрядно потрудились над ним. Валялись оборванные лапы, подрагивая в остаточных конвульсиях. Ядро машины выдрали из корпуса, и судя по виду, пинали, точно мяч, топтали и молотили тяжелыми предметами.

Тело Корнелия отсутствовало. Обрывки демпфер-скафа разбросаны по всему отсеку. Вот еще что отметил Телониус – на мониторах красовались черные отпечатки трехпалых ладоней. Казалось, некто проплавил кристаллическую поверхность. Телониус задумался, что делать дальше – искать комиссара или вернуться в рубку, доложить Ариадне о происшествии и полностью положиться на ее решение. Командование приняла она. Самодеятельности не место на борту корабля. Тем более терпящего бедствие.

Для очистки совести Телониус еще раз осмотрел место происшествия, но так и не решил, что здесь произошло. Может быть, Корнелий лишился рассудка и после того, как пришел в себя, решил освободиться из-под власти чудовищного паука, наверняка желающего употребить его, Корнелия, в пищу? Все бы ничего, но на комиссаре отсутствовал демпфер-скаф, а без экзоскелетных мышц он не только не способен на подобные действия, но и вообще должен лежать без движения в условиях предельной гравитации.

Телониус повернулся к выходу из медицинского отсека. Перед ним возвышалась огромная фигура – голова почти попирала сложную вязь гидравлики и электрокоммуникаций. Самое удивительное заключалось отнюдь не в размерах, а в количестве конечностей.

Сокрушающий удар опрокинул Телониуса.

По сравнению с четырехруким и четырехногим чудовищем его спарринги на Лапуте детская забава. Как ни был силен робот, он не ставил цель выбить из Телониуса последние остатки жизни. То был поединок, хотя и не вполне равных партнеров. То, что происходило здесь и сейчас, на состязание на Лапуте не походило ни в коей мере, разве что противник Телониуса столь же явно превосходил его по силе, скорости, изворотливости. Несмотря на нелепые и громоздкие пропорции, чудовище о четырех руках и двух парах ног ловко двигалось по отсеку, с высочайшей осторожностью, чтобы не наткнуться, не споткнуться и не упасть. А Телониусу великодушно оставляло преимущество уравновесить возможности на успех и нанести ответный удар. Единственное, что защищало от ударов чудовища, так это демпфер-скаф, пригодный, как оказалось, не только для преодоления закритичных величин гравитации. Как только очередной удар обрушивался на Телониуса, ему следовало либо рухнуть без сознания, либо отлететь на ближайшую переборку и по ней студенистой массой сползти на поёлы. Впрочем, так почти и происходило. Стоило четырехрукому молотом кулаков опуститься на грудь Телониуса, как сознание подозрительно помаргивало. Он обнаруживал себя прикипевшим к переборке многими крючками, те старались все же удержать тело вертикально к вящему удовольствию чудовища, готового повторить неотразимый удар.