Аластер Рейнольдс - Алмазные псы [сборник litres]

– Он не выглядит полным, – заметила я.

– Мы больше не воюем. Судно впало в спячку, у него нет необходимости сохранять прежний объем запасов.

– Тогда почему он вообще их сохраняет? Почему некоторые емкости поддерживают органы в состоянии жизнедеятельности?

– Не из экономии, полагаю, и не из прихоти. Стратегический резерв на случай, если судно вновь призовут в строй.

– Думаете, оно просто дожидается, когда его реактивируют?

– Оно просто машина, Диксия. Машина в режиме ожидания. Не стоит нервничать.

– Никто не нервничает, – сказала я, но вышло фальшиво.

Прозвучало так, будто меня можно с легкостью испугать.

– Давайте переберемся на другую сторону, – предложил Николоси.

– Мы прошли примерно полпути, – сообщила Соллис. – Кажется, я вижу южную стену, и там нас дожидается еще одна дверь.

Мы продолжили путь быстро и в полном молчании. Окруженная человеческими органами, я не могла думать ни о чем, кроме как о тех, кому эти органы когда-то принадлежали. Если бы здесь находились и мои части, наверное, я вернулась бы на «Найтингейл» в качестве привидения, источая лютую злобу.

Едва я упрекнула себя за неправильные мысли, как прозрачные контейнеры пришли в движение.

Все мы замерли, ухватившись за ближайшие петли. Ряд, расположенный через два или три от прохода с поручнями, плавно заскользил по направлению к дальней стене зала. Контейнеры перемещались упорядоченно, все разом. Когда мое сердце вновь забилось, я сообразила, что все они стоят на конвейерной ленте, протянутой сквозь стеллаж.

– Никому не двигаться, – велел Николоси.

– Это не к добру, – повторила мою мысль Соллис. – Чертово судно не должно знать…

– Тихо! – прошипел Мартинес. – Дайте пройти. Я хочу видеть, куда направляются контейнеры.

– Осторожно, – сказал Николоси.

Не обращая на него внимания, Мартинес выбрался вперед. Мы быстро последовали за ним, понимая, что лучше не шуметь и передвигаться по проходу плавно. Контейнеры продолжали мягко, бесшумно скользить, пока не достигли дальней стены. Затем конвейер повернул на девяносто градусов, унося от нас емкости в блок, который я приняла за сканирующее устройство. Большинство контейнеров были пусты, но вот у нас на глазах один активный, с содержимым, тоже нырнул в блок. Все произошло стремительно, но вроде я успела заметить кисть и предплечье, торчащие из подставки жизнеобеспечения.

Конвейер замер. Наступила полная тишина, которую затем нарушила серия механических щелчков и жужжание. Никто из нас не мог видеть, что творилось внутри блока, но зрение нам и не понадобилось. Суть происходящего была понятна.

Конвейер вновь включился, но теперь он двигался в обратном направлении. Емкости, которые побывали в блоке, были пусты. Я пересчитала контейнеры, но сомнений не было: руку извлекли из контейнера. Должно быть, отправили в другой отсек.

Прозрачные емкости вернулись на свои прежние места и замерли. Если не считать исчезнувшей конечности, весь зал выглядел точно так же, как в тот момент, когда мы вошли.

– Мне это не нравится, – сказала Соллис. – Судно должно быть мертвым.

– Спящим, – поправил Мартинес.

– Вы не думаете, что эта хрень, которая здесь творится, имеет отношение к нашему появлению на борту? Не думаете, что Джекс получил сигнал проснуться?

– Если бы Джекс осознал наше присутствие, мы бы это поняли сразу же.

– Не понимаю, почему вы так спокойны.

– Вся суть происходящего в том, Ингрид, что «Найтингейл» выполняет свои повседневные обязанности. Мы уже поняли, что она сохраняет некоторые части тел в пригодном для пересадки состоянии и это просто один из банков органов. Едва ли нас должно удивлять то, что судно периодически решает переместить какое-то количество запасов из точки А в точку Б.

Соллис издала шипящий возглас, выражавший раздражение (я могла бы поклясться, что объяснение ее не устроило) и подплыла поближе к двери.

– Слишком много тут чертовщины, я выхожу из игры, – заявила она.

– На вашем месте я бы как следует подумал, – процедил Мартинес. – Слишком уж далеко мы от дома.

Я догнала Соллис и дотронулась до ее плеча:

– Мне тоже все это не нравится, Ингрид. Но он прав: Джекс не знает, что мы здесь. Если бы полковник знал, наверняка бы устроил кое-что покруче перемещения нескольких контейнеров.

– Надеюсь, что ты не заблуждаешься, Скэрроу.

– Я тоже надеюсь, – прошептала я.

Мы продолжили движение вдоль судна по коридору, очень похожему на тот, по которому пришли в банк органов. Коридор то отклонялся в сторону, то клонился вверх и вниз, а потом вновь выпрямился. Если верить инерционному компасу, мы приближались к Джексу или, по крайней мере, к той части судна, где могли обнаружить его с наибольшей вероятностью, живым или мертвым.