Анджей Савицкий - Драконовы кончары (Smocze koncerze)

Ясмина-Мустафа палил раз за разом, полностью опустошая батарею оружия. На Лисецкого рухнул ливень плазмы, в несколько мгновений разрывая на куски и тут же превращая в пар. От очередного воплощения Ясмины осталось только черное пятно на мостовой.

XVII

Хотин

29 октября 1677 года от Рождества Христова

Дорота спала словно младенец, так что я поднялся осторожно, чтобы не разбудить ее и укрыл шубой. Царящий в шатре холод доставал все сильнее, счастье еще, что сегодня, наконец-то, мы отправляемся на юг. Талазова часть моей души буквально хотела петь от счастья, радуясь возврату в родимые стороны. Но вместо этого, щелкая зубами, я натянул штаны и набросил на сорочку куртку, а уже на нее – подбитый мехом кожух, подаренный одним из магнатов, прибывших в лагерь. Польские шляхтичи, видя, какие опустошения способно произвести спроектированное мною оружие, относились ко мне с огромным уважением. Помимо теплых вещей, я получил кольчугу и шлем от пана Потоцкого, а пан Замойский высказал мне честь сильным боевым конем. Так что я радовался растущей популярностью.

Я вышел из шатра и чуть не вляпался в лужу. Ночью лило беспрерывно, впрочем, как уже несколько дней. Ничего удивительного, что королевская артиллерия застряла в грязи где-то за Львовом. Впрочем, она бы и так мало на что пригодилась бы в войне с захватчиками. Я пошел через просыпающийся лагерь, но на сей раз не в направлении кузницы, которые уже были закрыты, а их горны погашены, но в сторону обоза, где ожидали отъезда массивные ландары с широкими колесами. Именно на них перемещалась большая часть вооружения и взрывчатых материалов. Правда, две гусарские хоругви полевого гетмана Яблоновского уже были вооружены драконовыми кончарами, но остальная часть спешно созданного оружия ожидала завершения и распределения. Более всего меня беспокоила переподготовка гусар, опасаясь что на это может не хватить времени, но Дорота меня успокоила.

- Подбритые башки просто горят, чтобы драться кончарами, потому что уже сейчас им снится слава укротителей драконов и демонов, - говорила она. – Хватило рассказов Пиотровского о том, как он подстрелил гадину, чтобы все панцирные хоругви стали требовать таких же самых кончаров. Каждый, даже самый малый рыцарь мечтает о славе и почете, о битвах с чужими, о защите веры и святого креста. Ведь летающие суда видели, вроде бы как, над городом Петра, сам папа римский впал в панику и тут же взялся объявлять крестовый поход. Сам увидишь, с каким энтузиазмом рыцари станут тренировать владение кумулятивными зарядами. Еще до того, как мы попадем в Семиградье, натренируются так, словно бы сражались этим оружием с детства. Так что об этом можешь не беспокоиться.

При мысли о Дороте я улыбнулся. Причем, обоими своими соединенными личностями. Истинный "я", давний похожий на кота демиург, втюрился в нее, потому что ее агрессивность и независимость напоминали о самках моей расы, диких и необузданных, к тому же сильных и склонных к доминированию. Талаз полюбил ее, потому что открыл в ней добро, тщательно скрытое под слоями твердого панциря, который ей пришлось выстроить, чтобы выжить. Конечно, имелось еще и влияние дремлющей где-то глубоко в наших "я" Папатии, которая, попросту, любила Дороту как свою подругу, перед которой она могла открыться душой. И так вот все мои составные элементы соединились в любви к аль-хакиме . Похоже, она и не осознавала, каким сильным чувством дарю я ее, причем, в различных плоскостях. Мне только было известно, что я ей нравлюсь как мужчина, и что она соглашается с моим не до конца человеческим происхождением. Лично мне этого хватало. И я не ожидал, что она неожиданно воспылает ко мне серьезными чувствами.

С тех пор, как Йитка стала заложницей, Дорота чувствовала себя несколько одиноко, я же аккуратно пытался заполнять эту пустоту. А может, она сносила меня только лишь поэтому? Быть может, ей была интесна моя физическая форма и бравость в плотских утехах, а моя мудрость позволяла ей успокаивать жажду знаний? Тем не менее, она скучала по своей помощнице, а мне приходилось ее успокаивать и объяснять, что все находится под контролем. Йитка получила от меня специальное задание, и я надеялся, что девушка выполнит поверенные ей инструкции. От этого могло очень многое зависеть, вместе с успехом всего похода. Вот только Дороту это никак не утешало, облегчение приходило к ней лишь тогда, когда я заключал ее в своих объятиях.