Анджей Савицкий - Драконовы кончары (Smocze koncerze)

Задумавшись и с блаженной улыбкой на лице, я подошел к телегам, чтобы проверить, обернули ли слуги груз в пропитанную жиром ткань, в соответствии с моими указаниями. Нельзя было допустить, чтобы кончары подмокли и заржавели, чтобы сырость повлияла на взрывчатку. К счастью, первые две повозки были обеспечены надлежащим образом. Обеспокоило меня только лишь то, что их никто не охранял. Какой недосмотр! Наиболее ценный армейский груз и остался без присмотра! Где тут пан Михал? Почему не проследил?

Ну и, пожалуйста! Возле третьей повозки стоял какой-то мужчина и, словно у себя дома, копался в бесценном оснащении. Он уже добрался до упаковок и вынул один из драконовых кончаров, еще блестящий от смазки и сияющий новизной. Мужчина осматривал оружие, крутил носом и что-то бормотал. В одно мгновение я буквально закипел от злости. Невозможно спускать с оружия глаз, в противном случае, оно тут же прилипнет к чьим-нибудь рукам. Я энергично подошел к этому мужчине и, скорчив грозную мину, схватил его за плечо. Тот обернулся поглядел на меня свысока, хотя ростом он никак меня не превышал. У него была традиционно подбритая голова и огромные усища, к тому же на нем был красный жупан, обшитый золотой нитью, что давало понять – перед вами человек богатый. Ага, а еще у него было громадное брюхо, которым он тут же напер на меня, заставляя отступить на шаг.

- Полагаю, что милостивому сударю нравится мое оружие, - заговорил я по-польски, маскируя злость.

- Как смешно мил'с'дарь разговариваешь. – Толстяк добродушно усмехнулся. – Что, только-только учишься по-нашему? Здорово у тебя получается, здорово. Так ты говоришь: это твое оружие? А я думал, что королевское…

- Да, конечно, производится оно из королевских средств по приказу гетмана Яблоновского, но ответственность за него несу я. Мое это дело, и я обязан проследить, чтобы в целом состоянии поавло оно в руки специально отобранных рыцарей, - процедил я. – Так что, положи-ка его на место, мил'с'дарь, будь добр. Разве что желаешь пояснить свое любопытство гетману.

- Я только что приехал, а уже столько наслушался про эти кончары. Якобы, одним выстрелом можно насквозь пробить крепостные ворота, даже стену продырявить. Правда это? – допытывался чужак, раздражая меня еще сильнее.

- Где-то так, - буркнул я и протянул руку за оружием, которое он держал, но сукин сын лишь прижал его к себе.

Он был силен, а толстяком только выглядел. Какое-то время, мы перетягивали кончар друг от друга.

- Очень бы хотелось мне иметь такой. Мой сын, что приехал со мной, тоже о таком вот мечтает. Может ты бы подарил ему, вот мальчишка обрадуется, - просопел чертов панок, считающий себя непонятно кем. – Я куплю один, золотом заплачу! Сколько мил'с'дарь попросит?

- Вот же сударь уперся! – засопел и я, таща оружие к себе; я уже готов был пнуть чужака в яйца. – Не могу я торговать королевским оружием, оно мне не принадлежит! Ее получат исключительно рыцари, находящиеся на королевской службе! Это не цацки для детей! Отпусти, сударь, иначе я перестану быть вежливым.

Мне ужасно хотелось поколотить его, хотя бы ради того, чтобы расслабиться и разогнать кровь. Как мне осточертели уже все эти польские магнаты и шляхетки, целые табуны которых тащились из Речи Посполитой. Все они злоупотребляли своим положением, умничали, ссорились и хвастались друг перед другом своими подвигами. И у каждого имелось что вставить в разговор, и все пытались меня достать. Счастье еще, что литовские хоругви уже выступили в Молдавию, в противном случае они обязательно бы подрались с теми, что прибыли из Короны. Нет, что за люди, Мультиличностью клянусь!

Толстяк походил на какого-нибудь магната, на толстых пальцах у него были напядены золотые перстни, на некоторых – здоровенные драгоценные камни. Вот такие были самые гадкие, они считали, будто бы им все можно. Я потянул кончар к себе, а когда чужак уперся, отпустил. Толстяк полетел назад и с размаху плюхнулся в грязь. Теперь его расшитая золотом одежда уже не выглядела такой уж импозантной. Я рассмеялся.

- Вижу, что кончар вам очень даже важен, - сказал я, ожидая, когда он вскочит на ноги и схватится за саблю. Но в этом случае он получил бы такой трепки, что вместо того, чтобы ехать на войну, он явно отправился бы в лазарет.

- Ну да, он был бы замечательным украшением моей коллекции, - согласился тот, сидя в грязи и не проявляя гнева. – Опять же, сыну тоже понравился бы. Истинный раритет, один из первых произведенных. Наверняка они перейдут в легенду. Но, раз мил'с'дарь упираешься на том, что я обязан его отдать… Хорошо, а что сударь скажет про двести червонных злотых?