Вероника Батхен - Вербариум [litres]

«Нет, там будет легче, – думал Лось, – уйти от теней, отгородиться миллионами вёрст. Вот так же, ночью, глядеть на звезду и знать, – это плывёт между звёзд покинутая мною Земля. Покинуты пригорок и коршуны. Покинута её могила, крест над могилой, покинуты тёмные ночи, ветер, поющий о смерти, только о смерти. Осенний ветер над Катей, лежащей в земле, под крестом. Нет, жить нельзя среди теней. Пусть там будет лютое одиночество, – уйти из этого мира, быть одному».

Но тени не отступали от него всю ночь.

…И брызнул огонь – с телег, страшных, двигающихся, разбегающихся, косящих невидимыми лезвиями пулемётов. В конных тучах скрещивались пулевые струи телег, секли, подрезали, подламывали на скаку, клали колоннами наземь; опустевшие лошади, визжа, крутя головами, уносились дико в муть. Распадались перебитые кости, чернели рты, исцелованные вчера любовницами; в кровавое месиво, истоптанное ногами, сваливались улицы, фонтаны светов, изящество культур, торжественные гимны владычеств… А телеги мчались по лежащим взад и вперёд на ржавых скрипящих осях…

Под утро Лось положил на голову подушку и забылся. Его разбудил грохот обоза, ехавшего по набережной. Лось сел, провёл ладонью по лицу. Ещё бессмысленные от ночных видений глаза его разглядывали карты на стенах, инструменты, очертание аппарата. Лось вздохнул, совсем пробуждаясь, подошёл к крану и облил голову студёной водой. Накинул пальто и зашагал через пустырь на Большую Монетную улицу, к себе на квартиру, где полгода тому назад умерла Катя.

Здесь он вымылся, побрился, надел чистое бельё и платье, осмотрел – заперты ли все окна. Квартира была нежилая – повсюду пыль. Он открыл дверь в спальню, где, после смерти Кати, он никогда не ночевал. В спальне было почти темно от спущенных штор, лишь отсвечивало зеркало шкафа с Катиными платьями, – зеркальная дверца была приоткрыта. Лось нахмурился, подошёл на цыпочках и плотно прикрыл её. Замкнул дверь спальни. Вышел из квартиры, запер парадное, и плоский ключик положил себе в жилетный карман.

Теперь – всё было окончено перед отъездом.

Над Чёрным морем, над белым Крымом летела слава России дымом. Над голубыми полями клевера летели горе и гибель с Севера. Летели русские пули градом, убили друга со мною рядом, и Ангел плакал над мёртвым ангелом… Мы уходили за море с Врангелем…

– А вы не торопитесь, Алексей Иванович, – сказал Лось, поглядывая на лазоревые цветы. – Учёные считают, что в прошлом не только поверхность Марса выглядела иначе, но также форма и ориентация планеты в пространстве были другими. Вычислить, где находились экватор и полюса миллионы лет назад, удалось Джафару Аркани-Хамеду из канадского университета Мак-Гилла. Исследователь обратил внимание на цепочку из пяти гигантских кратеров, лежащих на одной дуге большого круга. Сопоставимый возраст и особенности расположения позволили допустить, что все они образовались в результате одного катаклизма. По мнению учёного, его причиной были распад и падение фрагментов астероида, который перед этим обращался вокруг Марса. В предположении, что орбита астероида и экватор планеты лежали в одной плоскости, Аркани-Хамед смог рассчитать «старое» направление оси планеты и соответствующие ей полюса. Анализ показал, что астероид имел от восьмисот до тысячи километров в диаметре. В результате столкновения полюса сместились: старая ось вращения «протыкала» поверхность планеты в точках, которые теперь находятся вблизи экватора.

– Да, заехали, – сказал Гусев.

Мы проехали около десяти миль…

Мы проехали около десяти миль, когда почва заметно стала повышаться… И вскричал Балабон…

И вскричал Балабон, поражён, раздражён: «Но Бобёр здесь один, а не пять! И притом это – мой, совершенно ручной, мне б его не хотелось терять». И, услышав известье, смутился Бобёр, как-то съёжился сразу и скис, и обеими лапками слёзы утёр, и сказал: «Неприятный сюрприз». Кто-то выдвинул робко отчаянный план: рассадить их по двум кораблям. Но решительно не пожелал капитан экипаж свой делить пополам. «И одним кораблём управлять нелегко, целый день в колокольчик звеня, а с двумя (он сказал) не уплыть далеко, нет уж, братцы, увольте меня!» Билетёр предложил, чтобы панцирь грудной раздобыл непременно Бобёр и немедленно застраховался в одной из надёжных банкирских контор. А Банкир, положение дел оценя, предложил то, что именно надо: договор страхованья квартир от огня и на случай ущерба от града.