Виктория Самира - AYENA

Жаждущий начал медленно, но очень уверенно приближаться к жертве. Его разум излучал превосходство, злорадство, предвкушение и возбуждение. Еще двое нетерпеливо перетаптывались, ожидая своей очереди и поглядывая по сторонам.

«Ну все, преступление в стадии совершения».

Еще одним прыжком каратель преодолел финальные метры.

Девушка успела заметить только размытую тень, швырнувшую двоих «караульщиков» друг к другу. Черепушки встретились с чудовищной силой и взорвались кровавыми фонтанами. Третий не успел даже оглянуться. Черный монстр взметнул руку и вонзил пальцы в спину наглеца. Через секунду окровавленная ладонь уже сжимала вырванное из тела сердце.

Юм ждал чего угодно, но не того, что увидел. Девушка смотрела ему в глаза. Не мигая. И она его оценивала. Бесстрастно. Так, как оценивают работу охотничьей собаки, приволокшей хозяину подстреленную утку. В этих глазах плескался океан горящего мрака, время от времени вспыхивающий багровыми искрами.

А затем все кончилось, радужки снова стали нормальными человеческими, девица издала невнятный всхлип, явно содержавший признаки альварского ругательства, и тьма беспамятства поглотила ее измученное сознание.

*****

— Просыпайся, иди сюда, — Юм даже не повернулся в ее сторону. Он прекрасно ощущал все, что спасенная дама сейчас подумала. Точнее, судя по эманации, вспомнила и восстановила поэпизодно.

— Скорее, ползи. Нога.

— Ты ее подвернула, когда упала. Я осмотрел, перелома нет. Ссадину обработал, заражения не будет. Но поболит. Я не друид, чтобы сразу вылечить.

Сафира покосилась на своего спасителя и вместе с плащами подобралась поближе. Разум проснулся окончательно и подсказал, что послужило причиной пробуждения. Костер, от которого доносился аппетитный запах жареного мяса.

Кто жарил? И стоило бы спросить, что он тут готовил вообще. Кто этот человек? А человек ли? Глаза и не друидские, и не альварские. Черные, колючие, внимательные. И теперь в них нет того свечения и ужасающего мрака, который увиделся во время… расправы. Ну не могло же померещиться? Или могло? А черт его знает, в паническом состоянии что угодно померещится.

Мужик пошевелил над костром импровизированный мини-вертел, на который была нанизана тушка неопознанной мелкой зверушки. И руки у него были уже абсолютно чистые.

— Есть будешь? — поинтересовался спаситель.

— А ты?

— Я уже.

Устроившись у костра, Сафира принялась за дичь со скоростью оголодавшего волка, хотя, казалось бы, совсем недавно ела на празднике. А теперь старалась хотя бы не взрыкивать от удовольствия. Юм не стал объяснять ей этот феномен. Но поговорить захотел.

— Если прогулка по ночному лесу в одиночку — это такой экзотический способ самоубийства, то я, кажется, помешал?

— В мои планы скоропостижная смерть не входила. В том числе, от последствий изнасилования.

— Радует. Хотя бы не придется сдавать тебя на излечение. Меня зовут Юм.

— Сафира, — ей продолжать разговор не хотелось. Она начала понимать, с кем свела ее судьба. В голове вспыхнуло новое воспоминание. Снова профессор Гиллан и его лекции об устройстве мира под названием Айена:

«Имперские каратели, отряд особого назначения в гвардии его величества. Искусственно созданы для борьбы с агрессией и особо тяжкими преступлениями. Занимаются ментальным поиском и физической ликвидацией преступников. Обычно в спецотряд набирают черных альвов, способных долго находиться вдали от гор. Реже — людей. Каратели подвергаются специальной генной модификации, после которой получают исключительные способности. Правда, долго после этого не живут.

Вместо имен у них короткие позывные. Они скрытные, агрессивные, даже страшные, и я не советую вам попадаться им на глаза без особой необходимости. Ходят слухи, что они способны вырвать преступнику сердце голой рукой».

Как выяснилось, никакие это не слухи. Но увиденное вживую почему-то не пугало и аппетита не отбивало. Парадокс.

Юм разглядывал греющуюся возле костра девицу. Высокая, рыжая, почти тощая. Она вроде была человеком, но неуловимо отличалась от обычных людей. Причем не только внешне, но и внутренне. И это отличие он разглядел только в тот момент, когда в ней что-то… переключилось. Да, когда она была на поляне и внезапно, за одну секунду изменилась. Только что трусливо дрожала от мысли, что сейчас ее посконно разложат прямо на земле, и вдруг…

Юм, наконец, понял, что именно он увидел. Усмехнулся, пошевелил костер и прикрыл глаза. Если он прав, то хозяин будет доволен. Но для начала нужно убедиться.