Анна Алмазная - Мой герой

– Глупая. Все вы, бабы, дуры.

Выключился, наверняка подчиняясь приказу Макса, свет, и стало еще более неловко. Мы лежали на кровати, и я нагло нежилась в его объятиях, и все так же мне не хотелось отвечать. Но надо. Этот паразит меня, вроде как, дурой назвал… а еще хуже…

– Сам ты баба, – огрызнулась я.

– Да, да, парень, я же и забыл, – горько усмехнулся он.

– Ну прости…

– А давай позднее, а? Нам некуда спешить.

– И ты меня не выгонишь? – спросила я, и сама разозлилась, услышав в своем голосе жалобные нотки.

– Точно не выгоню, – ответил Макс. – Но что с тобой делать надо будет решать. Завтра, хорошо? И будь уверена, никто тебя больше не обидит. Да и ребята не дадут. Этот твой Тимофей…

– Он не мой.

– Да? А Левому за тебя сегодня в рожу дал. Теперь я понимаю почему. Знал бы, тоже дал.

Надо же, какой ты... оказывается.

– Но Левый ведь не знал…

– Опять кого-то выгораживаешь? – засмеялся Макс. – Это красиво ребят в краску вгонять? И меня тоже? Сколько раз, оказывается, мы за женской юбкой прятались?

Ага! А сколько раз вы сами на неприятности напрашивались, ты не помнишь!

– Ну что ж поделаешь, если женщинам вас спасать приходится.

– Опять выставила колючки, – засмеялся Макс, – значит, все не так и плохо?

Плохо? Мне надо бы вырваться из его объятий, надо было, но в них было так удобно… так спокойно… Он усмехнулся мне в шею, прижал меня к себе крепче, прошептал на ухо:

– Я же уже сказал, мне все равно, хочешь ты этого или нет. Я тебя найду.

Ну нашел, и что? Рад теперь?

– А Лейла… Если подумать, она никогда не отвечала мне с такой страстью, не шептала, что меня любит, никогда так не цеплялась в меня… как это делала ты.

И? Это повод ее вычеркнуть из своей жизни? Ты… ты…

– А еще она мне изменяла с магистром Альфы. Думаешь, хорошие любящие девочки так делают, м?

– Откуда ты знаешь, что изменяла?

– Нанял детектива, конечно. Лейла ведь и раньше вела себя странно. Только результаты расследования получил слишком поздно, только на следующий день, хочешь, дам тебе посмотреть завтра, если у тебя… такие интересы.

Не такие у меня интересы! Это вы, мужчины, такие голограммы любите, а нам, женщинам, оное совсем до лампочки! Впрочем, смотреть на свою хоть и бывшую, а с другим, думаю, и для мужчин удовольствие маленькое.

– И вообще… не вмешивайся в мои отношения с Лейлой. Их больше нет. И не будет. Может, поговорим о другом?

О чем? Он отстранился и заставил меня лечь на спину. Я хотела спросить, что он творит, и задохнулась, когда он меня поцеловал. Зачем? И как его оттолкнуть? А надо оттолкнуть, надо!

– Я рад, что ты отделалась только царапинами, – прошептал он на ухо. – А теперь тебе хорошо бы забыть об этой ночи, правда? И я помогу…

Да кто тебя просит мне помогать! И без тебя хорошо все было!

– Я вернусь в свою комнату, – попыталась возразить я, но Максимилиан лишь зло отрезал:

– Нет!

– Почему это нет? – удивилась я его внезапной резкости. И вдруг поняла, что он… ревнует. И к кому… а Алексу? И тут же подавилась собственными мыслями – а ведь имел повод.

– Я не позволю тебе больше жить с другим мужчиной, – как бы прочитал мои мысли Макс. – Даже не мечтай. И счастье Алекса, что сейчас он ни на что не способен…

Ты… ты на что намекаешь, а? И делаешь ты что?

Вновь поцелуй, и… где мое одеяло, скажите на милость! Где? И… он ведь не пьян, правда? Он же видит, что я это я?

– Да, – прошептал он. – Я помню твой запах… именно он запах сводил с ума той ночью…

Какое ему «с ума»? Какой запах? Да что тут вообще происходит, скажите на милость?

В полумраке комнаты, в шорохе пролетающих за окнами флаеров, он отстранился и начал медленно расстегивать пуговицы на своей рубашке. Мучительно медленно. Никуда не спешил, будто у нас в самом деле была целая вечность. И смотрел на меня так выжидающе… чего-то ждал.

Чего же ты ждешь-то, а? А все равно, чего ты там ждешь!

По венам побежала лава, и я уже и сама не знала, что делаю и зачем. В один миг я забыла и о голографе, и о сорванных масках, и о ребятах. Все пофиг!

Не выдерживая больше тягостного молчания, я протянула руку, коснулась его живота, провела вверх, к груди, в шее. И когда он вновь наклонился ко мне, скользнула ладонями по его плечам, освобождая их от плена рубашки…

Я хотела его так, как не хотела ничего и никогда в своей жизни. И когда он остановился в сантиметре от меня, когда лишил вдруг столь желаемого поцелуя, я уже поняла, что все… больше мне в этой жизни ничего не надо.