Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Так вещал Карамуф, и его монотонный голос, казалось, иллюстрировал в основном лишь ту истину, что вот лекция идёт, а денежки в карман ручейком капают. Потом спохватывался, говорил одну-две хорошо интонированные фразы от себя, и снова возвращался к первоисточнику:

— «Тот, кто убивает супоросную свинью, уничтожает все ее потомство до тысячного ее члена. Тот, кто изводит одну монету в пять некропфеннингов, убивает все, что она могла бы произвести: целые колонны из некроталеров»…

— Постойте, учитель… — иной раз встревала переписчица из Глукша. — А можно спросить про свинью в вашем примере? Судя по тому, что вы говорите о её возможном приплоде, это — живая свинья? Но как такое можно совместить с идеалами некрократии?

Но Карамуфа так просто не «срежешь»:

— Да, свинья там живая. Но включена в особые ойкономические отношения, которые задуманы так, чтобы в скорости не быть ей живою. Разумеется, к вящей славе Мёртвого Престола и Владыки лично.

И не прикопаешься!

Лишь где-то к концу отведенного ему месяца Карамуф припомнил, что готовит он не совсем банкиров, и снова заговорил по-человечески.

— Я понимаю, — сказал он, — что стать истинно бескорыстным рабом наживы даже в нашем некрократическом мире дано не каждому. Иногда для выработки этого качества должно пройти несколько поколений мертвецов, а последнее возможно лишь в городах Дальнего Запорожья. Понимаю и то, что сам я безнадёжно далёк от этого идеала, ведь я мертвец лишь во втором поколении, а происхожу из нижневосточного Карамца, куда Порог Смерти не добрался и где варварски живые люди до сих пор ходят, как у себя дома…

— Не расстраивайтесь, учитель, — нашла повод ободрить его торговка Данея, которая, кроме всего прочего, была ещё и мастерицей подлизаться.

— Наконец, я понимаю, что вы — боевая септима, которая скорее будет тратить деньги некрократии, чем зарабатывать в её казну, — Карамуф состроил довольно-таки уморительную гримасу понимания, — но вот последнее из того, что я вам скажу, постарайтесь запомнить. Пригодится!

Септима послушно приготовилась запоминать. Лица напряжены, уши развёрнуты к источнику звука — поза внимания.

— К вам, как боевому отряду, происходящему из покуда варварских земель, главное требование таково: научитесь желать. Не бойтесь своих желаний, помните, что вы любимцы некрократии, которая даст вам всё, что ни попросите. Ваши желания — это то, что помогает некрократии держать вас в узде, — Карамуф пристально поглядел на семёрку женщин. — Я надеюсь, здесь все хотят попасть в некрократическую узду?

Его наперебой заверили, что так и есть, все именно этого и хотят.

— А кому важнее всего держать вас в узде?

Карлица Тупси выпалила первой:

— Ангелоликой!

Оксоляна подумала и сказала:

— Самому Владыке Смерти!

— Некрократии в целом! — изощрилась глукщская переписчица.

— А вот и нет! — расхохотался Карамуф. — Узда важнее всего вам самим. Узда, наброшенная на вас — это гарантия. Гарантия чего? Того, что некрократия вас никем другим не заменит. Ясно, почему?

— Почему?

— Да зачем искать на ваше место кого-то другого, — прыснул банкир, — если вы уже и так в узде, а на него эту самую узду ещё подобрать надо!

Разумно. Что и говорить, разумно.

— Поэтому, — Карамуф снова заговорил назидательно, — старайтесь хотеть всего и побольше. Заглядывайте в древние трактаты и развивайте всё по порядку: алчность, гордыню, сребролюбие, честолюбие, тщеславие, сладострастие — все эти качества дают прекрасные поводы обращаться к щедрости некрократии. Чем больше захотите, тем в большей вы безопасности. Некрократия видит, сколь многим вы ей обязаны, и тоже не беспокоится на ваш счёт. А если вы вдруг ничего не хотите, — Карамуф аж скривился, — тогда некрократии с вами неуютно.

— Учитель, — заметила Оксоляна, — но ведь всем нам и так что-то надо в землях, откуда мы приехали в Циг.

— Разумеется, царевна, — Карамуф в силу давней привычки выделял её из других учениц в септиме, — но вот представьте, что вы вернулись к себе в Уземф. Некрократия сделала вас царицей. Вы усаживаетесь на престол и видите, что всё вокруг вроде бы ваше… И это самый опасный момент.

— Почему?

— Потому что у вас появляется соблазн что-то решать самостоятельно, какие-то блага — получать и помимо некрократических отношений. И даже если вы успешно поборете эти новые соблазны, некрократия всё равно в отношении вас будет настороже. Знаете, до каких пор? Пока вы надёжно не сядете на все заготовленные для вас крючки. Поэтому — не сторонитесь крючков. Крючки вам даруют безопасность.