Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Гатаматар и теперь рассказывала о старом Драеладре. Но по-новому.

Меньше внимания уделяла малоинтересной битве при Пибике. Подумаешь, помог живым людишкам отбиться от людишек мёртвых. Большая ли в том заслуга? Для дракона — и вовсе небольшая.

Напоминала о злобном коварстве, с которым четверо дружков Драеладра уничтожили в овраге мертвецкий засадный полк.

Напоминала, что Пибик и штурмовали-то лишь затем, чтобы разрушить. Ибо живые в ту пору боялись мёртвых.

Старалась не акцентировать роль Драеладра как Живого Императора людей, но из песни-то слов не выкинешь, вот и расписывала в деталях, как летал он над полем боя, катая на себе какого-то дурачка. При этом дурачок выдавал себя за Живого Императора, а Драеладр просто им был. Очень смешно.

Драедадр — синоним несчастья. А всякое несчастье достойно самых внимательных размышлений, чтобы впредь такому не повториться.

Чтобы больше никогда.

— Великая Мать, — попросил Динофатар, один из младших предводителей клана Горпогурфа, — расскажите же нам, хи-хи-хи-хи, каков из себя был Драеладр при битве в Отшибине?

— Надеешься не повторить ошибок? — пошутила Гатаматар.

— И преступлений, — со значением уточнил Динофатар, — хи-хи-хи-хи.

— Ах, да, — спохватилась Гатаматар, — жутких преступлений.

А что? Ей скрывать нечего. Есть, что порассказать.

Гатаматар-то в преступлениях не участвовала. Как раз накануне она с Драеладром поругалась. И часто прилетала к нему, чтобы заново высказать своё негодование, причём время выбирала с умыслом — как раз посреди жестоких человеческих битв.

Да, так и было: Гатаматар прилетала и с наслаждением ругала «верховного дракона», который был просто не в состоянии ей остроумно ответить, ведь всё своё внимание приковывал к полю боя.

Именно так она и развлекалась. Чем, между прочим, отвлекала гадкого Драеладра от его неисчислимых преступлений в Отшибине.

И один раз — Гатаматар больно об этом говорить, но тирания Драеладра пала, и наконец-таки можно — Живой Император даже поднял на неё лапу.

— Представляете, мои дорогие? Поднял лапу на драконицу, вместо того, чтобы, как велит долг учтивости представителя драконьего племени, продолжать тихо и мирно на словах огрызаться…

— И что же, хи-хи-хи-хи, — Динофатар забеспокоился всерьёз о здоровье Матери-Драконицы, — он вас, наверное, пребольно стукнул?

— Если бы так! — с надрывом воскликнула Великая Мать, заново вспоминая тот полёт. — Он просто сбил меня из-под облаков наземь! А всё только из-за того, что я расстроила ему одно из тяжких преступлений.

— Но позже, хи-хи-хи-хи, после той войны… Вы ведь со старым Драеладром сосуществовали в мире. Наверное, он чем-то загладил свою вину, принёс, хи-хи-хи-хи, изысканные извинения?

— Нет, это я принесла извинения, — вздохнула Гатаматар, — покаялась в недостойной драконицы взбалмошности и капризности.

— Вы? — опешили все присутствующие.

— А что было делать? — всхлипнула Великая Мать. — Вы не поймёте: время было такое. Жестокая тирания.

Очнувшись в импровизированном лазарете воздушного замка, провидица быстро убедилась, что последнее предсказание не запоздало.

Голос Хафиза, о чём-то спорящего с Драеладром, подтверждал: наложник в Ярале успешно подобран. А свежераненный Георн, скрючившийся на соседней койке, давал понять: и не просто так подобран, а счастливо отбит у падальщиков.

Кстати, о чём говорил Хафиз?

— Люди не поверили, что новый Драеладр в силах их защитить, — вещал он. Это, кажется, о Ярале? О людях, согласившихся с отселением?

— Да. Моя вина! — стал в позу и Драеладр. — Если бы я выполнил ожидания людей, у них достало бы смелости отстоять город.

— Да о чём ты, малыш? Разве рост и вес от нас зависит? — опомнился Хафиз. — Мы не несём ответственности за стихийные силы природы.

Но дракона ссылками на внешние закономерности не успокоишь. Они мыслят категориями ответственности и отказа от неё. Драеладр до своей миссии не дорос — значит, от неё отказался. То есть предал и людей, и Ярал, и себя. А раз так, раз семена предательства посажены им самим, стоит ли лицемерно сердиться на предателей-драконов, на царя Эузы, наконец?

Далее Бланш не вытерпела.

— Не возводи на себя напраслины, дорогой, — сказала она.

И в ответ на вопрос, отчего Драеладр столь мал, объявила:

— Ты вовсе не мал! Ты — необычный дракон. И дело не в росте. Видишь ли, дорогой, драконы бывают разными — сообразно своему главному призванию, зашифрованному в именах.