Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Когда в трактир набились новые Патриархи — учинять следствие, их удивило не то, что Бабозо сбежал, а то, что Кэнэкта осталась. Кто-то в этом усмотрел недоступную среднему уму интригу — и, надеясь Эрнестину смутить, спросил напрямую.

Но была ли интрига в том, что Кэнэкта не сбежала? Пожалуй, единственная: удивить Патриархов своей покорностью. Больше ничем их по-настоящему поразить Кэнэкта не могла.

— Отчего сбежал ваш человек?

— Это было легко, вот и сбежал.

— Отчего вы не сбежали?

— Не хотела.

И что с ней теперь делать? Об этом лишь теперь подумывали Патриархи, поскольку рассчитывали на иное.

Ожидали от неё напрасной суеты. Метания по городам, сбора оставшихся верными подпольных дружин. Вплоть до мятежа в Ярале, который господа Патриархи с удовольствием бы подавили. Не зря же подбросили ей для ознакомления вот такой листок.

«Данным указом повелеваю упразднить город Ярал, что на Белой горе. Всем жителям велю покинуть сей город, назначенный к упразднению, до первого дня лета. Кто же не подчинится, да будет уведён под стражею, бит плетьми и платит штраф в размере сотни золотых за каждый просроченный день. Переселенцев принимать беспрепятственно во всех городах царства и отстраивать жильё взамен оставленного за счёт местной казны. Государь всея Эузы Ван с-Йела VI».

Настоящий ли это указ? Никаких сомнений. Указ настоящий, просто царь — подделка.

Но готова ли Кэнэкта выступить против Обсерваториума и против нового, поддельного царя? Нет, не готова. Не в силах она покуда оценить глубину этих явлений. Кто стоит за царём? Кто за Обсерваториумом? Ясно, что мертвецы и Владыка Смерти. Но в Эузе-то кто?

Всё это выяснится не раньше, чем теневые владыки почувствуют себя в полной безопасности. Чтобы сей момент поскорей наступил, придётся пожертвовать Яралом. Придётся и ей под арестом посидеть.

А в отшельниций Новый Флёр повадился Мадротор. В отличие от прежних погромщиков, которые, пока их не прихлопнуло крышей, пели славу гарпии назло Бланш, этот дракон прилетал скорее к Бларпу, чем к провидице. Имел он какие-то личные счёты.

Да Бларп и сам-то рассказал, какие. Мадротора Гатаматар некогда посылала в Ярал — договариваться о передаче Драеладра крылатым сородичам. Гневливая несдержанность красного дракона сыграла тогда злую шутку с ним самим. Вместо того, чтобы договариваться, Мадротор пытался людей запугать. Демонстрации силы ради — сбил крылом дворцовую трубу. Та была не в меру изящна и не слишком крепко прилажена, вот он и разошёлся. Бушевал, пока Бларп не укоротил огненной плетью.

— Удивляться теперь особенно нечему, — сказал Бларп. — Мадротор поклялся отомстить, вот и мстит. Мог ведь распустить рулевых драконов в любом другом месте — но так ему не интересно. Специально меня здесь подкараулил — у тебя на небесном острове. Чтобы на землю я не спустился. Чтобы навек запереть. Одного не учёл мститель.

— Чего же?

— Я лишён рулевых, но не лишён самого летучего замка.

— Ну, этого-то, вроде, недостаточно.

— Ах да. Второе, чего не учёл Мадротор — это размеров собственной уязвлённой гордости. Вон он, кстати, опять летит! Выйду к нему навстречу. Хоть какое-то, да развлечение.

Однообразное развлечение, надо сказать. Сейчас ехидный дракон сядет на стену всеми брошенного воздушного замка и, кривляясь, предложит всех «подвезти». Бларп, по своему обыкновению, отреагирует. Бросится к Мадротору, осыпая его площадной бранью. Во многом от чистого сердца, но не совсем. Он ещё и намеренно подогревает драконий азарт, привязывает Мадротора к игре в издевательскую перебранку.

Чтобы тот прилетал ещё. И снова, и снова, и снова.

Патриархи в Адовадаи ждали больше месяца, когда же всё-таки сбежит арестованная. Не сбежала. Пришлось им её перевозить в Эузу. От Адовадаи путь не ближний, но она не сбежала и тут.

Что с ней делать? Пришлось определить в какую-то тюрьму. Определили, ну и ладно. Кэнэкте-то что. Кэнэкта затаилась.

Между тем Ярал отселили, причём без серьёзных стычек. Люди её были рассеяны, да и разбрелись чуть ли не по всей Эузе. Сила в том, или слабость? Это уж как посмотреть.

Кэнэкта же находила силу в умении тихо ждать.

Правда, когда бездеятельно ждёшь, и ждёшь долго, закрадываются сомнения. Та ли ты, что прежде, или неуловимо изменилась в угоду обстоятельствам?

В основном — та самая, успокаивала себя Кэнэкта. А что на поверхности изменилась, так то не в угоду обстоятельствам, а в трезвом расчёте на них. Эх, только бы расчёт оказался верен.