Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Снова все рассмеялись, а громче других сам Перес.

— И понял я, — довольно-таки натурально всхлипнул Бабозо, — идти надо мне! Превозмог нежелание, победил страх — и раз попробовал с мертвечихой — вроде, терпимо, но не понятно, в чём основной вред. Да, холодная — но не сказать, будто что-то себе отморозил. Да, приучает хороших парней к мертвечине — но ведь это временно, до первой живой партии. К тому же и наш брат, честный пират, с мёртвыми женщинами — растёт над собой. Верно говорю! Он становится настолько бесстрашным, что потом может и с крокодилом!

Пока Перес и компания смеялись над крокодилом, Кэнэкта задумалась: не в том ли вся соль? Её парней приучают к неразборчивости, к такому «бесстрашию», которое потом выйдет боком. Вроде бы, так и есть, но это ведь не всё — мёртвая интрига глубже и беспощаднее. Не делают ли мертвечихи парням предложения, от которых те не могут отказаться?

— В общем, — вёл дальше Бабозо, точнее, стал уже и повторяться, — я понял, что с первой попытки всей глубины их замысла не просечёшь. Необходимы новые пробы. Попробовал вторую — так ведь примерно то же самое! Тогда пообещал себе: хоть оно и противно, а всех перепробую. Только тогда и смогу ответить, в чём их главная вреднота.

— И как, ответил? — тщетно попыталась поторопить его Кэнэкта.

— Ну, для начала, я их пересчитал, — хитро пищурился Бабозо, — а знаете, сколько их, мертвечих в Саламине? Семьдесят семь! Такую ораву, сами понимаете, быстро не пересчитаешь! К тому же, бывало, я сбивался со счёта, и приходилось начинать по-новой.

— Одиннадцать заведений, в каждом по семь мертвечих, — ввернул Перес важное уточнение.

Да-да, подумалось Кэнэкте, несомненно, в том виден единый замысел, реализованный по-мертвецки однообразно. Вот только просёк ли Бабозо саму его суть, или только зря паясничает — этого заранее не скажешь.

Нет, кажется, с этим трепачом она просто теряет драгоценное время. Почему Перес так уверен, что Бабозо проник во вражеский замысел, что удача теперь у него в кармане? Пока что признаков этого не заметно…

А несносный балабол снова заливался соловьём о том, как считал мертвечих и для верности пересчитывал по второму и третьему разу. Как пробовал, понимал, что с первого раза не распробовал, а там уж вошёл во вкус и перепробовал всех по многу-многу раз. Но всё не мог пробиться к истинной тайне, пока…

— Пока впечатлённые моими успехами мертвечихи не принялись мне дарить ценные подарки! — закончил Бабозо очередную важную мысль.

— Подарки? — оживилась Кэнэкта.

Ну что ж, к чему-то по-настоящему стоящему, наконец, подошли.

— Флаконы для поддержания мужской силы, — пояснил Перес, заранее посвящённый в основную суть находки Бабозо, — мертвечихи были так польщены его вниманием и старанием, что больше всего боялись, как бы любовничек не надорвался. Всех пересчитать — тот ещё труд. Вот и поддерживали его усилия, как могли…

— А много ли флаконов? — спросила Кэнэкта.

Тут Бабозо небрежно подволок к столу принесенный с собой мешок — довольно-таки объёмистый и увесистый, в котором на протяжении беседы что-то нет-нет, да и позвякивало, аккуратно развязал его и принялся уставлять стол бутылочками. Первый десяток, второй, третий…

— Здесь все семьдесят семь? — поинтересовалась Кэнэкта.

— Больше! — удовлетворённо рассмеялся Бабозо. — За сто перевалило.

— И всеми тебя одарили мёртвые девушки?

— Ну, если начистоту, не каждый флакон предназначался мне. Кому их только не всучивали! В основном — таким безнадёжным парням, у кого и на живую-то не встанет в праздничный день. Но разве настолько важно, кому подарили, если Бабозо решил собирать коллекцию?

— Так тебе их добровольно отдали товарищи?

— Добровольно? Ну нет! Я их честно выиграл. В кости, в новом заведении Кривого Джабы. И моя коллекция была бы полной, если бы вот он, — палец Бабозо упёрся в живот Джу, — не зажал свой пузырёк на память о своей мёртвой душечке!

— А что я? — насупился тот. — А мне что, не надо? У тебя вон сколько, а у мне только одна бутылочка и досталась… И вообще, она мне сказала, что если постоянно не носить эликсир с собой, он от этого теряет силу.

— Кстати, что там, внутри? — кивнула на бутылочки Кэнэкта.

— По-моему, — сказал Бабозо, — морская вода. Но что правда, то правда: если её кой-куда втереть, этот орган долго не опадает. Наверное, в этом всё дело, только не пойму, почему.

Эрнестина Кэнэкта задумалась. В том, что весь бородатый фокус с появлением в Саламине мёртвых шлюх именно ради этих бутылочек и задумывался — сомнений не возникало. Но вряд ли мёртвые хозяева шлюх так уж заботились об укреплении у пиратов мужской силы. А что они могут ещё, эти бутылочки? Эх, если бы знать!