Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Он что, серьёзно? Тут Бланш, кажется, впервые за весь разговор по-настоящему забеспокоилась. От посланцев Гатаматар ожидаешь многого — но как правило, не угрозы немедленной расправы.

— Финдарокрег, да что на тебя нашло! — встревожился и Громобомбар. — Какая такая клеветница, ты о чём?

Визг дракона с опущенными веками стал громче и пронзительнее:

— Замолчи! Ты с ней заодно!!! — а когти заскребли заиндевевшую каменистую почву отшельничьего небесного островка.

Однако, рехнувшийся дракон — это бывает очень страшно. В особенности, как подумаешь, что могла не успеть испугаться, а тебя уже нет. Долго ли полоснуть острым когтем по незащищённой шее?

А ведь что стоило Гатаматар, которая провидицу недолюбливает, не уравновешивать Финдарокрега более лояльным спутником, а прислать двоих таких финдарокрегов. Тогда бы они спорили не о правомерности обвинения Бланш в клевете, а лишь о том, кому первому её порешить.

Финдарокрег совершил попытку. Он распахнул глаза, но сделал это лишь для того, чтобы верней дотянуться до провидицы когтистой лапой. В миг, когда он атаковал, в его безумных глазах надсадно хохотала гарпия.

Провидица чудом увернулась от удара. Отпрыгнула в самый последний момент, упала, больно проехалась плечом по камням. Вскочив на ноги, едва не пропустила повторную атаку.

Всё потому, что прикипела взглядом к картине, представшей в глазах одержимой твари. Там гарпия жирнела, набирала силы, а подвластный ей клан хирел, истончался.

Фигурки драконов худели, превращались в чешуйчатые мешки с костями — но ни один не выбрался из под осенившего их шатра оперённых крыльев. Жались к своей правительнице, дрожа от холода и благоговения, заискивающе улыбались больными редкозубыми пастями.

Да ведь Рооретрала надо спасать!

Между тем дважды промахнувшийся Финдарокрег расправил крылья, тяжело подпрыгнул. Известно зачем — чтобы спикировать на провидицу с высоты, наверняка достать её с лёту. Эту попытку безумца пресёк опомнившийся его товарищ. Метким ударом крыла подсёк его прямо на старте, навалился сверху, прижал к заиндевевшим камням отшельницьего островка, зашипел разъярённо:

— Прежде, чем будешь взлетать — охолодись!

— Ты пожалеешь! — с визгливыми нотками рычал обездвиженный.

— Громобомбар, — сказала Бланш, — ты сам видишь, что с ним происходит. Уведи его отсюда, будь добр. И проследи за тем, чтобы он сюда не вернулся, пока вы не доложитесь Гатаматар. Если же не получится… Что ж, ты и сам знаешь, что ей стоит поведать о нашей встрече.

— Великая Мать, он нагло лжёт, чтобы выгородить свою лживую бабушку, — прошелестел в ушах Гатаматар едва слышный шёпот.

Известно кто — новый Рооретралов посол старается. Зовут его Пендрамор, но выступает он не от своего имени, а от всего клана. И, кстати, старается зря, ибо перестарался. Чего добивался: настроить Гатаматар против полукровок? Так она и была против них настроена. Но имела серьёзные основания, а не те досужие измышления, которыми её потчует клан Рооретрала.

Бланш соврала? С чего бы это вдруг? Слух пущен раньше, чем она смотрела в глаза Яндротару? Кто и каким путём сумел бы подобное утверждение проверить?

— У Рооретрала появились новейшие секретные способы, — ухмыляется шёпот посла, — мы теперь точно знаем, кто врёт, кто не врёт, а кто врать собирается. Так вот, мы доподлинно знаем: Бланш собиралась врать.

Гатаматар отмахнулась крылом от посла, как наземная корова хвостом от назойливой мухи. Послушай заинтересованную сторону и подели на восемьдесят четыре — и то на треть ошибёшься.

Однако, хоть отмахивайся, хоть не отмахивайся — муха не отстанет.

— Запомни мои слова, Великая Мать, — не унимался посол обеспокоенного клана, — провидица Бланш собиралась сказать о близком рождении Драеладра ещё тогда, когда не надеялась что-либо увидеть! Когда же увидела в глазах Яндротара свою лживую весть — сама удивилась!

Фу ты, какие глупости!

— Слышишь ли ты, Блароботар, что мне сейчас шепчут? — спросила драконица громко, даже вызывающе громко.

— Слышу, — безмятежно ответил полукровка.

— И тебе есть, что ответить?

— Не в моём обыкновении, Великая Мать, отвечать на глупости.

Что ж, достойный ответ. Очень неплохо для полукровки.

— Наглая ложь! — снова зашипело в ушах. — Трусливая ложь!

«Наглая трусливая ложь»? Наглостью Бларобатара Божества-создатели не обделили, это да, но страха — нет, незаметно. В чём-то едва уловимом — в тоне, жесте, позе — тревога бы проступила. Раз её нет, нет и смыла подозревать ложь. Ибо откуда, в конечном счёте, берётся лживость, как не от избытка страха?