Сергей Ткаченко: Музыка спящих

Ага…Очередная невротичка. Старина Отто вспомнил, что у меня сегодня выходной и решил спихнуть «наваристого» клиента. Опять, наверное, в загул собрался. Чем он её, интересно, нагрузил? Родовая психотравма, плавно переходящая в вялотекущую аракофобию? Или постнатальный квазисиндром комплекса Электры? И без оперативного вмешательства дримера, естественно, кранты! Андрей подавил позыв к смешку. Ладушки! Не подведём старого кобеля, то бишь, именитого, наигламурнейшего психоаналитика всех времён и народов…

Андрей хищно улыбнулся. Мысленно конечно. Отто работал исключительно с теми клиентами, точнее клиентками, которые считали ниже своего достоинства платить за копание в своей драгоценной душе гонорар меньше средней месячной зарплаты топ-менеджера. За час работы с их исключительной персоной, естественно. «Ну что ж, старый мошенник, я тебя не подведу! Устроим кошельку этой милашки такое кровопускание, от которого Джек-Потрошитель прослезится в умилении. Будет знать, как отрывать занятого дримера от размышления о судьбах мира.»

– Профессор предупреждал о сумме гонорара, который я беру за работу? – Андрей надел лицо маску «Чертовски Занятого Преуспевающего Профессионала», который по странной прихоти уделил внимание оной особе.

– Да, конечно…2000 кредитов вас устроят?

Андрей с трудом устоял на ногах. Он рассчитывал с максимальным пафосом истребовать половину названной суммы. Чтобы «скрипя сердцем», сбавить до 700 – своего «vip-гонорара» для клиентов «от Отто». «Шульц определённо псих… Но псих гениальный! Где ему удаётся откапывать таких истеричек?»

– Так вы согласны?

Похоже пауза затянулась, и женщина интерпретировала её по-своему:

– 2500!!!

Маска «ЧЗПП» едва не треснула от такого удара – до конца месяца, который начался вчера, он мог плевать теперь на работу. Даже с учётом оплаты лицензии. Если получит названный гонорар.

– Расскажите, для начала, в чём ваша проблема?

Позади Андрея возникло уютное кожаное кресло. Он устроился поудобнее, всем видом выражая намерение слушать долго и внимательно. Практика показывала, что львиную долю своего гонорара дример отрабатывает выслушивая стенания клиента. На неудавшуюся личную жизнь, на разбитую карьеру и сволочного супруга (супругу), которому (которой) посвящена вся любовь без остатка, а взамен получены сплошные измены и черная неблагодарность.

– Понимаете, Андрей…Можно я буду к вам так обращаться?… Так вот, уже целый месяц почти каждую ночь мне снится один и тот же сон: я нахожусь в средневековом замке, вокруг толпа гостей – вроде как происходит приём каких-то высокопоставленных особ. И вдруг я понимаю, что являюсь принцессой, но принцессой попавшей в немилость к монарху, а потому я не могу есть вместе со всеми. Мне выделен небольшой шаткий столик с каким-то варевом. И вот когда я направляюсь к нему, вдруг из толпы выскакивает шут и вонзает мне в грудь обеденную вилку! Я падаю лицом прямо в варево, а он стоит надо мной и ухмыляется… Видели бы вы, Андрей, как мерзко он улыбается! А гости ничего не замечают. И король, мой отец, даже отворачивается в другую сторону… Это так обидно! Вы…поможете мне?

Андрей помолчал с видом крайней задумчивости. Потом встал с кресла и походил с видом крайней озабоченности.

– Скажите, Сара, вы понимаете символический ряд этого сна?

– Да, конечно! – торопливо затараторила она, – Профессор мне всё объяснил. Замок – это моя личность, воспитанная в духе строгой морали и ответственности. Король – это суперэго или цензура, следящая за неукоснительным исполнением всех норм и правил, ориентированная на крайний аскетизм. Приём гостей – это внешний мир с его соблазнами и страстями. Праздничный стол – это внебрачная сексуальная жизнь, к которой я подсознательно стремлюсь, а мой шаткий столик с похлёбкой – это моё восприятие моей супружеской жизни. Шут – это неудовлетворённые амбиции, которые не дают мне адекватно воспринимать мою личную жизнь и наслаждаться ею.

Она посмотрела на него выжидательно и как-то беспомощно. «М-да…Похоже старина Шульц не зря ест свой шнапс с икоркой. Как красиво всё расчесал. И заковыристо… Ладно, будем и мы свой хлеб с маслом отрабатывать». Работа была пустяковой – всего-то разрешить от имени цензуры видеть некоторые радости жизни и в рамках семейных отношений. Можно было бы её допустить и к «общему столу», сняв внутренний запрет на внебрачный интим. Но тогда старый король мог бы и от инфаркта помереть. И в замке (то-бишь в голове этой милой дамы) началось бы форменное безобразие и прочая анархия со сменой династии. А профессор прикладного психоанализа Отто Шульц получил бы ещё одного стабильного и прилежного в оплате клиента. Не стоит загружать старика – у него и так забот полон рот. Тем более, что он любит разнообразие в клиенточках.