Анна Закревская - Радуга на сердце

И админы тоже стонут, – им, админам, недоступен

кайф узреть «экраны смерти»: «Hard reset» их всех пугает.

Линуксоид робко прячет тело жирное в утёсах…

Только гордый Буревестник реет смело и свободно

над просторами транскода!

Воспоминания накрыли Саньку с головой. Запредельный полет в транскоде под звездами активных подключений, погоня тех самых админов, фиксирующих каждый их поворот, каждый новый порт, сумасшедшая скорость соединения… Буревестник вел всю горе-компанию хакеров-пятикурсников, играючи уворачиваясь от стрел-запросов адреса атакующего, со смехом кричал, перекрывая шум ветра в ушах: «Посмотрите направо – здание службы безопасности… Все там будем, девочки!» В ту хакерскую атаку Саньку взяли только потому, что он узнал о ней сам и намекнул участникам о своей осведомленности. Санька не был шестеркой, не пошел бы в деканат, если б его не приняли в команду… Но репутация отличника как самого «правильного» человека на свете – страшная штука. Они испугались и уговорили Буревестника взять Александра Валько на дело. Уже не важно, какой именно сервер они хакнули, но это Кирькино «любая дверь, на выход и чистите логи» до сих пор иногда догоняло во сне.

Все мрачнее антивирус опускается над птицей,

и поёт, и рвётся «эхо», выдавая строки текста.

Хард грохочет. От запросов стонут гейты,

с пингом споря. Не выдерживает сервер стаи волн

и ddos-атака пробивает ход с размаху в корневые каталоги,

разбивая в пыль и брызги все админские защиты.

Буревестник с криком реет, чёрной молнии подобный,

как стрела пронзает базу, скрытый файл крылом срывает.

Вот он носится, как демон, – гордый, чёрный демон взлома, —

и смеётся, и рыдает… Над админом он смеётся, и над юзером рыдает!

В вое дисков, – чуткий хакер, – он давно усталость слышит,

близок перегрев системы, грянет переустановка!

Кулер воет… Хард грохочет…

Синим пламенем пылают сервера на горизонте.

Город ловит стрелы молний, USB-порты сжигая.

Кнопка «Пуск» не отвечает, форматируется сектор,

падает диспетчер файлов.

– Буря! Скоро грянет буря!

Это смелый Буревестник гордо рушит фаерволлы

над ревущим ру. пространством; то кричит пророк свободы:

– Пусть сильнее грянет буря!..

Оставшуюся часть переписанной в контекст современного мира поэмы Санька проглотил залпом, зацепившись взглядом только за «пророка свободы». О, с чувством справедливости у Кирьки никогда проблем не возникало. И да, тот сервер, который они взломали всем кагалом, кажется, принадлежал министерству образования, которое как раз тогда собиралось ввести определение профпригодности не по оценкам в табеле, а по психологическим тестам. Профпригодность. Оптимизация кадров. Вечная тема, ей-богу.

– А это твой новый друг, что ли? – прозвучал вдруг на всю комнату чуть механический голос из динамиков. – По стареньким пошел, Буревестник?

Санька затравленно оглянулся. Птичий разговор оказался с видеосвязью, и чуть сдвинувшаяся в сторону узкая спина Кирьки открыла собеседнику обзор на полкомнаты.

– О-о-о… – протянул тот же голос, пока согнувшийся от смеха Кирька сползал со стула, а Санька перебирался через кресло обратно, на свободное пространство. – Ну, хоть бы постель за собой поправили, мальчики…

– Прекрати, Ян, – простонал Кирька и, с трудом дотянувшись до клавиатуры, с размаху ударил кнопку сброса.

Санька столбом стоял посреди комнаты, медленно закипая от ярости. Не надо было быть особенно зрячим, чтобы понять – давнее желание удавить Буревестника за все старые грехи, в числе которых «зашкаливающая крутость» стояла на первом месте, сейчас дополнилось новым и более весомым аргументом… Да что этот его дружок имел в виду вообще? Мальчики? Постель за собой убрали?! Нет дыма без огня, но тебя, Буревестник, за что-то же бросила жена…

Кирька даже и не думал подниматься с пола. Смотрел на своего гостя снизу вверх, запрокинув голову и жестко прищурив свои чуть зеленоватые глаза, словно на харде считал битые сектора.

– Это коллега из Нидерландов, – тихо объяснил он, не дожидаясь вопроса. – У них там с этим проще как-то… Давно уже. Он все превратно понял. Извини, Саня.

Санька выдохнул. Весь тщательно построенный разговор полетел к чертям.

– А теперь к делу, – выдохнул Кирька, вставая, как столетний дед с врожденным ревматизмом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.