Евгений Кострица: Рарник [СИ]

Строго говоря, людей я никогда не ел, складывая из их остатков зловещую горку. Выглядела она мрачно и очень наглядно, но почему-то никого не пугала. Напротив, эта ужасная «пирамидка» работала как рекламный плакат распродажи. После каждого убийства на лужайку прибегало еще больше народа, и приходилось весь следующий месяц не высовывать из дупла нос.

Но сейчас я ужасающе, вопиюще страшен! Так почему Пуси меня не боится?

Ветер внезапно сменил направление и принес новые запахи.

Чужие!

Принюхавшись, я решил отступить и, не теряя достоинства, попятился к ближайшей норе. Осталось всего несколько метров…

Сильный толчок!

Вспышка боли и меня подкинуло в воздух. Мои внутренности будто взорвались. Стрела прошила тело насквозь и, вырвав позвоночник, вышла с другой стороны — я даже не слышал ее свиста.

— Ну что я говорила? Вылез, как миленький! О, боги рандома*, подарите мне эпик*!

— Погоди ты с лутом! Дай противоядие, пока Пуси не помер!

— Да и черт с ним! Реснется в деревне. Это дешевле.

— Вот что ты за сука такая? Хрен мы без него поймали бы этого рарника*!

— Мы бы и так его выследили. Что за детский спектакль вы устроили! Мафа, хоть ты скажи ему! Зергель, а ты вот веришь в Черного Кроля? Веришь, что он такой уж умный?

— Почему бы и нет? Мы сюда целый месяц ходили, а…

Продолжение разговора я уже не услышал. Мир расплывался, звуки таяли, и меня потащило в бездонную мглу. Потом она расступилась и, светлея до серого, освободила место для Тени. Так я называл особое измерение, куда попадал после смерти — нечто вроде изнанки настоящего мира, откуда он выглядел бесцветным и тусклым.

Здесь у меня уже не было тела. Тут я просто сознающая точка, а скорее — мыслящая пустота. Найти и рассмотреть то, на что она опирается, так и не вышло. Сферическое зрительное восприятие позволяло видеть на пять-шесть метров, не больше. Дальше же всё скрывалось в беспросветном тумане, размазывающим мир до однородной серости, где лишь изредка вспыхивали яркие звездочки светлячков.

Порой, мне казалось, что говорю с ними. Иначе, откуда я мог знать, что это муши? Элементали Тени беспечно кружились в своих хороводах и напоминали призрачных фей, озорно принимавших самые разные формы. Мотылек, капля, крестик или сложный узор — среди них не было ни одной одинаковой.

Возможно, они даже говорили мне что-то, но их шепот был слишком слаб и сливался в монотонный тихий гул, в котором невозможно что-либо выделить и различить. И всё же, мне это иногда удавалось. Скорее всего, именно так я «вспомнил», как добыть мандрагору. Множество изредка всплывающих в уме знаний не могли возникнуть из «ничего».

Возможно, я сам один из муши, который почему-то вывалился из Тени в открытый цветной мир и ошибочно осознал себя кроликом. И когда чужая реальность огрызается иллюзией смерти, он возвращается в свой настоящий дом.

Какое-то время в Тени хорошо и уютно, но чуть позже всегда начинает расти беспокойство. И тогда меня будто переполняет энергия, заставляя спуститься в этот ад — мир охотников и жертв, невыносимых страданий и сомнительных удовольствий.

Да, я хорошо помнил рождение, но был уверен, что у него есть предыстория. Почему со мной это случилось? Кем я был до того, как родился?

Да, меня опять убили, но в этот раз я не испытал даже чувство досады — сам виноват. Враг оказался хитрее, а в моей бесславной кончине нашлись и свои плюсы. Теперь я знал, что люди считают смерть от моих лап естественной и нормальной. Убивай, чтобы не убили тебя — всё честно.

Из Тени хорошо видны довольные физиономии моих убийц. Жадно склонившись над трупом, они рассматривают «посмертный мешочек». Должно быть, там лежит нечто ценное. Глаза так и светятся счастьем.

Оказывается, дело не в мести. Только фарм и ничего личного. Как это раньше не пришло в голову? Необычный кролик, вот и лут необычный. А вот из людей никогда не выпадает подарков. Хотя алмазным когтям, стальным челюстям или ангельским крыльям, к примеру, был бы рад любой кролик.

Что за вопиющее неравноправие? Почему так несправедливо устроено мироздание?

Нет, оставаться на лужайке больше нельзя. Конечно, если нет желания продолжить генерацию сокровищ для алчных и страждущих. Рано или поздно они найдут логово и будут фармить меня по откату.

Нет, я не доставлю им этого удовольствия! Умирать неприятно, но еще хуже позволить себя использовать — признать и согласиться со слабостью. Ментальные раны гораздо страшнее физических и залечить их труднее. Ведь тело лишь механизм из мяса и костей — нетрудно подобрать новое. А вот собственный ум всегда с собой. Хотя неплохо бы найти пункт обмена и взять новую версию, чтобы так глупо не попадаться в ловушки.