Юрий Симоненко - Солнце для всех!

Не повезло… с «гоп-стопом».

— Хорошо, Дафф… — Вэйнз заменила один из инструментов и, вставив в замочную скважину другой, потолще, принялась заново прощупывать механизм. — Я же признала неправоту… — Выбрав нужное положение отмычки, Вэйнз надавила на нее, замок щелкнул, и дверь со скрипом поддалась вперед. — Ну, вот,— сказала она с облегчением, — можем идти!

За дверью было душное, сухое помещение типового подвала, сориентироваться в котором не составило труда. Пара минут и вот они уже в небольшой комнатке с множеством выходивших из стен и тянувшихся к центру комнатки труб, к накрытому массивным железным колпаком колодцу. Вся конструкция напоминала колесо, в котором трубы были «спицами», а колпак — «ступицей». Посередине выпуклого колпака имелся запертый на замок герметичный люк. Для Вэйнз это был уже третий такой люк за день, и она с легкостью его открыла.

Прежде чем спуститься вниз, Вэйнз взглянула на наручные часы — часы показывали: «19:74» — и, достав из кармана комм, послала вызов.

— Вэйнз? — ответила Сарранг.

— Извини, что звоню раньше времени, но тут такое дело…

— Птички слетелись?

— Ага. И не они одни…

— Уже знаю. Сиди, не высовывайся. Как улетят, я с тобой сама свяжусь.

— Слушай… я тут обратно в жопу к Дьяволу собираюсь…

Последовала короткая пауза, после которой комм залился мелодичным женским смехом.

— Что, — отсмеявшись, поинтересовалась Сарранг, — неужели понравилось?

— Я бы не сказала, — серьезно ответила Вэйнз. — Просто я тут прогуляться выходила… вернее, мы… Со мной Дафф, моя возлюбленная…

Снова пауза.

— Так вас двое?

— Да. Без Дафф я никуда.

— Понимаю, — ответила женщина. — Как и я без моих триумвиров… Вас только двое?

— Да. Мы — пара. Больше никого нет.

— Значит, в жопу?.. — помолчав, повторила Сарранг. В ее голосе угадывалось усилие, которое она прилагала, чтобы снова не рассмеяться.

— Да, — подтвердила Вэйнз и спешно продолжила: — Я подумала… может, ты сможешь подобрать нас в месте, где сегодня начались мои приключения ?..

— Через сколько?

— Минут через тридцать-сорок. Восточный вход.

— Договорились.

— И еще…

— Да?

— Вид у нас будет, сама понимаешь…

— Понимаю.

— И запах тоже…

— Ничего. Запах говна — не самое плохое, что мне доводилось нюхать, — с иронией заметила Сарранг. — Впрочем, — добавила она нарочито посерьезневшим тоном, — химчистку салона я запишу на твой счет.

Через тридцать пять минут ярко-оранжевый шестиколесный автомобиль остановился у арки восточного входа в заброшенный парк. Спустя еще минуту две фигуры в серых плащах протиснулись в лаз между разжатыми прутьями ограды и нырнули в машину. Машина тронулась и, плавно набирая скорость, направилась к перекрестку, где встроилась в жидкий в это время поток транспорта.

Когда они вчетвером вышли из бара, уже похолодало. Завеса наконец разродилась полноценным дождем, успевшим немного очистить воздух от скопившегося в нем за день смога. Задерживаться в душном, пропитанном запахами сырой одежды, пота, перегара и сигаретного дыма помещении никому из подруг не хотелось, а снаружи, пусть и зябко, но вместе с тем и свежо.

Поднявшись по крутым ступеням, компания отошла к краю накрытого навесом сухого островка — на то самое место, где Чеин впервые увидела трио, — подруги достали сигареты и закурили; при этом Джамм предложила Чеин сигарету со слабым наркотиком, но Чеин отказалась:

— Не люблю мешать траву с выпивкой, — сказала она.

— Как знаешь, — пожала плечами женщина и затянулась сладким дымом.

Дождик ритмично постукивал по жести навеса тяжелыми жирными каплями. От ударов капли расползались бесформенными кляксами, соединялись, образуя маслянистые лужицы, и неспешно стекали в закрепленный вдоль нижней кромки навеса желоб, внутри которого, став частью более оживленного потока, устремлялись к ближайшей вертикальной трубе ведущей прямиком в ливневку.

— Кажется, разлетелись «пернатые», и «шакалья» не видать… — сказала Риб.

То, что оба выхода из проезда были свободны, Чеин заметила еще минуту назад, когда поднималась по лестнице, едва ее глаза оказались выше уровня земли: пара припаркованных грузовиков, какой-то мелкий хлам; где-то в тени, совсем неподалеку громко пищали крысы (видать не поделили найденные среди мусора объедки); вдали, под одиноким фонарем на заводской улице, топтались несколько фигур в длинных одеждах (люди, в отличие от крыс, вели себя тихо). Фигуры показались Чеин подозрительными, и она уже решила, что, уходя, обойдет эту компанию стороной.