Юрий Симоненко - Солнце для всех!

— Кто? — спросила Аллвин.

— Изгои, конечно…

Они вошли в узкий, прорубленный прямо в породе проход-щель.

— Скоро будем на месте, — бросила девушка через плечо, внимательно всматриваясь вперед, где виднелась еще одна дверь. — Уже недалеко…

— Должно быть, ваша знакомая перед вами в долгу, раз предложила вам убежище?..

— Год назад я выручила ее… — сказала Альва, встав перед дверью. — Теперь вот пришел ее черед… Изгои никогда ничего не забывают.

Минуту она постояла перед дверью, вслушиваясь, потом взялась за ручку и медленно потянула: скрипнули петли, дверь открылась, из-за двери пахнуло сыростью и какой-то тухлятиной. Они снова оказались в заброшенном тоннеле.

— Еще один… — обреченно простонала Шейл.

— Этот последний, — успокоила ее Альва. — Идемте! Нам туда…

В выбранном Аввар направлении тоннель оказался коротким, меньше километра, и оканчивался тупиком. Он представлял собой широкий прямоугольный коридор с кирпичными стенами и потолком из бетонных плит. В отличие от первого тоннеля, через который им довелось пройти, этот был с рельсами. На рельсах лежал толстый, превратившийся от времени в корку, слой пыли, а сами они местами вздыбились и раздались вширь от ржавчины.

Как и в катакомбах, по трубам и кабелям вдоль стен здесь деловито бегали, не обращая внимания на гостей с Поверхности, тощие длиннохвостые крысы, а в углах под потолком плели свои сети мохноногие пауки. В двух местах, чтобы пройти дальше, Аввар и Шейл снова пришлось поорудовать ножами, так как скооперировавшимся животным удалось почти полностью перекрыть проход. Нападать на существ крупнее крысы пауки явно опасались, но, в то же время, вели себя смелее своих сородичей из более тесных помещений; здесь они просто отбегали в сторону на безопасное расстояние и тихо наблюдали за разорением своих ловушек.

Уставшие, еле волоча ноги по утрамбованному гравию, Альва, Трилти и Аллвин подошли к перегородившей тоннель кирпичной стене, в которой слева имелась узкая и низкая железная дверца, размерами походившая скорее на дверцу от какого-нибудь шкафа нежели на нормальную дверь. Дверца была целиком из одного грубо обрезанного, очевидно газовым резаком, листа металла и открывалась в тоннель. Отсутствие ручки или чего-то, выполнявшего ту же функцию, не позволяло открыть ее со стороны тоннеля без ключа, о вероятном наличии которого свидетельствовала замочная скважина.

— Похоже, придется воспользоваться вашим устройством… — предположила Аллвин, обращаясь к Альве, имея в виду «пистолет», с помощью которого та уже открыла не одну дверь на их пути.

— Зачем же? — усмехнулась девушка. — Сами откроют.

Она шагнула к дверце, подняла с пола валявшийся рядом увесистый болт и несколько раз ударила им по центру дверцы.

Тишина. Подождав минуту, Альва постучала снова. И снова тишина.

Она уже подняла руку, чтобы ударить снова, когда по ту сторону послышалась возня. Что-то скрипнуло, звякнуло, и из-за дверцы раздался басовитый мужской голос:

— Кто?

В этот момент Шейл точно выверенным движением запустила руку за отворот плаща, но Аввар резким жестом остановила ее.

— Меня зовут Альва! — громко произнесла девушка, предостерегающе взглянув при этом на Аллвин и быстро добавила: — Цог должна была предупредить вас.

— Ясно. — помедлив, ответил голос за дверцей.

С той стороны снова звякнуло, что-то куда-то оттащили, послышалось несвязное бормотание, потом на миг в замочной скважине блеснул свет и, наконец, в замок вставили ключ, повернули, щелкнул механизм, и дверца открылась.

Из верхней части открывшегося проема в глаза беглянкам ударил яркий свет; ниже проем загораживала фигура в рабочем комбинезоне, явно превосходившая габаритами его ширину. Фигура, кряхтя, двинулась назад и в бок, резко увеличив количество проникавшего в тоннель света, потом света снова стало меньше, так как сверху в проем заглянуло широкое чумазое лицо.

— Ну, заходите уже, пока пауки вам там жопы не погрызли, гы-гы…

Всякое государство есть аппарат легального насилия, легального угнетения и имеет классовый характер; посредством этого аппарата, один класс подчиняет себе, принуждает следовать своим интересам, осуществляет свою гегемонию над другими классами.

Там где есть классы, неизбежно возникает и противостояние между ними и, для «примирения» этого противостояния, неизменно возникает государство (по крайней мере, на единственной известной нам планете, в единственном известном нам обществе разумных существ это так); государство оказывается необходимым инструментом — набором функций, аппаратом — для осуществления диктатуры одного из классов. Классы антагонистичны друг другу по объективным (в первую очередь — экономическим) причинам; каждый класс имеет свои интересы и эти интересы непримиримы в отношении интересов других классов.