Брюс Стерлинг - Глубинные течения [Океан инволюции]

Спорить бесполезно.

— Матрос, приоткрой люк. Да поживее. — Ближайший к люку матрос немного приподнял его. — Выгляни наружу. Видишь где-нибудь поблизости щупальца?

— Нет, сэр. Мне…

Люк резко захлопнулся, стукнув бедолагу по голове. Тот без чувств скатился вниз, прямо в руки Мерфига.

Я осмотрел люк, но дыр от шипов не обнаружил. Матросу ещё повезло, что он не получил трепанацию как бесплатное приложение к сотрясению.

— Понятно, — подытожил Десперандум, — тварь сменила позицию. Мистер Богунхейм, люк камбуза свободен — отправляйтесь туда и вызовите наблюдателя.

— Не забудьте маску, — предупредил я, — анемон пробил дыру в люке. — Пылезащитное поле автоматически выключалось, когда люк закрывался, и за прошедшее время туда наверняка набралось порядочно пыли.

Вскоре Богунхейм вернулся в сопровождении Далузы. Она отрешённо уставилась на простёртое тело оглушённого матроса, над которым уже хлопотал Флак.

— Возьми, — Десперандум протянул ей пакет. — Тебе надо сбросить это на анемона. Постарайся не промахнуться.

— Что там? — поинтересовалась Далуза, встряхнув пакет.

— Вода, — не моргнув глазом соврал капитан. — Когда ты спускалась, ты запомнила, докуда мог дотянуться анемон?

— Да, капитан. Три щупальца у этого люка, — она указала широким взмахом крыла, — другой совершенно свободен.

— Замечательно. Мы возьмём лопатки и сети, выйдем через камбузный люк и окружим его. Не позволяйте себе лишнего, по возможности не причиняйте ему вреда. Не попадайтесь ему. Помните, что ваша кровь для него — яд.

Легко догадаться, что последний приказ команда расценила как основной.

Вооружённый лопаткой, я поднялся на палубу, держась неподалёку от Калотрика. Я прикинул, что, если дела пойдут совсем скверно, скормить его анемону проще, чем забивать тварь лопатками. Примитивное кишечнополостное физически уничтожить очень сложно.

Втайне я рассчитывал, что пакет сработает как передоз. Яд подействует, только бы Далуза повелась и исполнила всё как надо. Я тревожился, не почуяла ли она кровь, пока была без маски. До сих пор я так и не выяснил, насколько хорош у неё нюх. И что бы, интересно, она сделала, узнав правду? Вылила бы кровь на себя, оставшись без кожи, или выпила бы залпом, уничтожив пищевод и приняв верную смерть от заражения?

Выяснить мне так и не пришлось, поскольку Далуза взмыла вверх, хлопая кожистыми крыльями летучей мыши, и сбросила пакет, точно поразив сердцевину розы, венчавшей тело анемона в том месте, где сходились щупальца.

Загустевшая кровь потекла по стволу; анемон нерешительно повёл конечностями. Потом его стошнило. Густая жёлтая масса исторглась из пустотелых шипов. Секунд пять блевотина с гадким хлюпаньем пёрла изо всех дыр.

Затем извержение прекратилось, и анемон, явно не в себе, взмахнул щупальцами, отоварив всю команду. Большой кусок пролетел у меня над головой. Менее осмотрительные моряки, проявлявшие чудеса героизма на подступах к бестии, получили сполна. Обгаженные с ног до головы, они вынуждены были отступить. Анемон отлепился от палубы, вытянул щупальца, и, петляя, потащился сквозь толпу сушнецов. Какой-то проворный матрос ухитрился набросить на него сеть, которую тот и унёс в пыльную пучину.

Два дыхальца показались в дюжине ярдов от корабля, выдув по фонтанчику пыли.

Десперандум отёр линзы маски и выглянул за борт.

— Хорошо. Мы сможем его выследить. Наблюдатель! — Далуза куда-то скрылась. — Наблюдатель! Далуза! Где она, чёрт возьми?

Раздался хруст и визг металла. Я упал на руки и перекатился, чуть не вляпавшись в жёлтую кучу.

— Полный назад! — взревел капитан. — Мели!

Невидимые камни, должно быть, отполировала пыль, иначе правый корпус разворотило бы. А так мы отделались вмятиной в днище и к закату выбрались на середину бухты. Солнце скрылось ещё в час пополудни, и единственным источником света оставался пролив.

Вскоре восемнадцать из двадцати двух членов команды стали жаловаться на тошноту — в том числе и капитан. Мистеру Флаку не понадобилось много времени, чтобы определить причину болезни — бактерию, принесённую анемоном. Там, где рвотная масса попала на кожу, появилась ярко-красная сыпь. Пострадавших сильнее лихорадило. Никто из больных обедать не желал.

Кроме Десперандума. Поскольку юнга Меггль тоже слёг, я сам доставил офицерский обед, после того, как помог дневальному прибрать на палубе. Капитан выглядел неплохо. Сыпь покрывала только пальцы правой руки, которой он вытер маску.